Э(П)РОН-6
Шрифт:
— Нет, всего лишь констатирую факт! — огрызнулся тот, покосившись в свою очередь на прокурорского. Ха, так вот кого он на самом деле опасается! — Ну и обидно немного. Чуть-чуть не успел, явились, не запылились! Кому спасибо-то сказать? Герману?
— Глава клана Завьяловых здесь ни при чём, — не изменившись в лице, пояснил Клинской. — Вы, милостивые государи, сами виноваты. Пока имущественный спор касался лишь двух субъектов — клана Спиридоновых и их родственника Антона Спиридонова, владеющего долей активов станции Картахена, мы не вмешивались. Это стандартная ситуация и частное дело. Но… вы решили, что Спиридоновым многовато будет, и устроили грызню. Принялись, как выразился недавно один мой знакомый, делить шкуру неубитого медведя.
— А что нам оставалось делать? — подал голос Чуйский. — Вы же знаете Генку как облупленного! Вы и впрямь надеялись, что мы пустим ситуацию на самотёк и позволим Спиридоновым загрести всё? Технологии, матбазу, персонал? Вы представляете последствия, Константин Константинович? Да не пройдёт и пары лет, как мы будем разорены! И поглощены! Вы этого хотите?
— Нет, конечно, — спокойно ответил вице-адмирал. — И мы бы с пониманием отнеслись, если бы круг потенциальных участников предприятия расширился бы до, скажем… трёх кланов. Но девять! Девять, я не побоюсь этого слова, армад, готовых вцепиться друг другу в глотки! И это у меня вопрос: вы сами-то представляете последствия?! Не конкретно для вас, не для ваших кланов, а для Протектората в целом? Что будет, когда до соседей дойдёт радостная весть о том, что девять мощнейших кланов Протектората Росс обескровили друг друга в никому не нужной междоусобице?
— Какое им всем дело до нас?! — снова возмущенно рыкнул Геннадий Спиридонов. — Это внутреннее дело Протектората!
— Когда ситуация касается международного баланса сил, не существует такого понятия! — грохнул кулаком по столу вице-адмирал. — Нас моментально начнут рвать на куски! Точно так же, как ваши менее удачливые и могущественные коллеги, решившие благоразумно выждать! Так что хотите вы этого, не хотите, но бойни я не допущу!
— И каким же это образом? — прищурился Геннадий. — Силой? На глазах у гексаподов?
— Я готов пожертвовать эскадрой одного клана! — сверкнул глазами Константин Константинович. — Первая же попытка атаковать станцию будет решительно пресечена! Даю слово чести!
— А если мы навалимся… все? — уточнил Верейский. — Всех уничтожите? И чем же эта ситуация будет принципиально отличаться от той, что вы всеми силами пытаетесь предотвратить?
— Ничем! Но если сложится такая ситуация, я не стану устранять вас. Я устраню причину свары, то есть станцию Картахена со всем её содержимым! Я понятно объясняю?!
Ну нифига себе! Вот это попали так попали! Пожалуй, надо поторапливаться с планом, промедление сейчас смерти подобно. Кстати, поздравляю облажамшись, Алекс. Надеялся, что военные клановых приструнят… приструнят, конечно. Но каким способом? Теперь ясно, каким. Что ж, придётся лишить дорогого родственника (дальнего, я знаю) даже призрачного шанса на успех. Успеть бы только…
«Кумо, когда «Спрут» пристыкуется?» — напечатал я в «чате».
— До завершения маневрирования около семи минут, капитан Заварзин, — ответил тот на закрытом канале. — Я взял на себя смелость предложить роль координатора, и капитан Сугивара любезно согласился.
«Отлично, тогда просчитывай энергосброс до заполнения накопителей, с учётом энергозапаса «Спрута»!»
— Принято, сэр.
«Дай знать по готовности».
— Да, сэр.
Так, с этим разобрались. А что у нас в импровизированном совете? Движняк какой-то наметился вроде бы…
— Э-э-э… позволите, господа? — поднял руку представитель Юсуфовых, до того скромно молчавший и не отсвечивавший на фоне более молодых коллег. — Господин вице-адмирал, ответите на один вопрос?
— Исключительно из уважения к вашим сединам, Равиль Зейдулаевич, — коротко поклонился Клинской.
— Э-э-э… Константин Константинович, а с чего вдруг такие, кхм, радикальные меры? У нас что, в доме пожар? Чем мы так прогневили Аллаха, что он застил нам глаза?
— У нас не пожар, — устало выдохнул вице-адмирал. — У нас хуже! У нас аврал и боевая тревога! Максимум через два часа здесь, в «золотом треугольнике», объявятся флоты Протекторатов Дойч и Бритт! И я совсем не уверен, что дойчи станут нам союзниками. А ещё через пять сюда доберутся экспедиционные эскадры Протекторатов Бретонь, Чжунго и — вы не поверите! — Ниппон! Даже ниппонцы возбудились и послали флот! Вы понимаете, что это означает?!
— Действительно, прогневили, — сокрушённо покачал головой старик Юсуфов. — Не стоит дёргать тигра за усы… я увожу своих.
— Без согласования с главой клана? — немного удивлённо уточнил Верейский. — Что на это скажет твой брат, Равиль?
— Я найду нужные слова, — заверил Юсуфов. — Рифат их услышит. И поддержит моё решение. Вам, кстати, тоже советую отправляться по домам. Целее будете.
— Хорошо тебе, Равиль, ты старший, — вздохнул Верейский. — А я отца убедить не смогу, однозначно.
— Э-э-э… господа? — счёл я нужным подать голос. — Возможно, вам необходимо проконсультироваться с главами? Как насчёт пары часов? Я подожду, не переживайте.
— Ты-то подождёшь, — сверкнул глазами Никандров, — а дойчи с бриттами нет! Да и лягушатники с узкоглазыми миндальничать не станут! Нет нужды глав беспокоить! У меня достаточно полномочий, чтобы принять решение!
— И отнюдь не в мою пользу? — уточнил я. — Ну да, по глазам видно… кто ещё? Геннадий Юрьевич? Вы-то по умолчанию, это понятно… а вот от вас, Анатолий Львович, я не ожидал. Да и вы, Пётр Кузьмич, меня изрядно разочаровали…
— Не заговаривай нам зубы, малец! — погрозил мне пальцем Верейский. — Мы слишком глубоко влезли в эту задницу, чтобы вот так запросто отступить!
— А как же ваш уважаемый отец? — напомнил я. — Как он воспримет ваше самоуправство?
— А кто ведёт речь о самоуправстве? — удивился Верейский. — Сейчас речь о благе клана, а не моих личных переживаниях. Или переживаниях Кузьмы Верейского, при всём уважении к его сединам!
— Господа, а вы точно всё хорошо взвесили? — вкрадчиво поинтересовался прокурорский. — Точно осознаёте последствия?