Е.Н. Отт и Ехидна
Шрифт:
Нет-нет, ни позолоты, ни лишней аляпости, все очень аккуратно, со вкусом и дорого. Соня даже поежилась.
Наверное, сложно здесь жить.
Хотя и Эрмитажем это место тоже не назовешь. Это не музей, видно, что все подобрано для удобства, что здесь жили и можно жить дальше.
Марта с мамой не ходила.
Она открыла дверь в детскую — и оттуда был слышен радостный визг.
ИГРУШКИ!!!
Маленькую избалованную принцессу семейства Кучеровых из нее вырастить не успели, по счастью, игрушки у нее были, но в ограниченном количестве. Не могла Соня
А тут — столько счастья! И все сразу!
И ей!
Сейчас она качалась на качелях, в обнимку с роскошной куклой. Дома бы Соня такую точно не купила, она выглядит совсем, как живая. Небось, бешеных денег стоит…
И это просто игрушка. В детской.
Громадная разница в положении. Соня только вздохнула.
Сказка про Золушку, конечно, прекрасна. Но кто-то вообще задумывался, что было потом? Есть вещи, которые впитываются с молоком матери, с пеленок. Знания, которые даже не передаются, потому что это и так всем известно. Тысяча разных мелочей, о которых не узнаешь, выгребая золу из камина. Никогда…
Если бы не было брака с Сеней, Соня могла бы себя утешать приятными сказками. Но он был, и обернулся кошмаром. И это Сеня… а тут какой уровень? И другой мир…
Соня невольно хлюпнула носом.
— Это — ты?! И что он в тебе нашел?!
Голос был настолько неприятным, что хотелось шваброй в том направлении зарядить. Соня повернулась.
М-да.
Перед ней стояла глубоко беременная женщина. Может, месяц восьмой, или даже больше — не поймешь. Внешность — никакая. Вот самая обычная серая мышь, в меру костлявая, в меру незаметная. Такую можно в любой толпе оставить — она выделяться не будет. Волосы русые, глаза серые, не слишком большие, черты лица мелкие, смазанные, да и вся она какая-то серая…
— Это — я.
Марина скривилась.
— Кошмар какой-то! Эжена потянуло на коров?
И кто бы выдержал на Сонином месте?
— После коровниц? Запросто. Вы, любезнейшая, в каком хлеву воспитывались, что даже здороваться не умеете?
Марина покраснела пятнами. Красивее ее это не сделало.
— Ты… вцепилась, да?! Моя смерть и на тебя ляжет, поняла, гадина?!
— Я тебя заставляла зелье плодородия пить? — язвительно парировала Соня. — Не переживай, и родишь, и мужа тебе еще найдем. К примеру, слепоглухонемого капитана дальнего плавания. Чтобы не задохнулся от избытка очарования!
— … !!!
— Иди отсюда подобру-поздорову, а то сейчас сама тебя выкину!
Церемониться Соня не собиралась. Да, Марина беременна, но это не повод спускать откровенно хамское поведение. А если еще Марта сейчас выйдет?
— Почему-то я так и думал, — голос Евгения не предвещал ничего хорошего.
Марина развернулась — и попробовала упасть к нему на грудь. Евгений ловко выставил руку, придерживая женщину на почтительном отдалении от себя.
— Эжен!
— Вон. Отсюда.
Сказано было так, что Соня едва вслед за Мариной не вышла.
Марина задохнулась, вылетела вон, и напоследок еще дверью об косяк треснула.
— ЕНЯ!!!
Марта
— Ты! Мой любимый рыб!
— Папа! Мне де-сь ньа-ви-ся!
— Вот и отлично! Я не просто так пришел. Соня, познакомься, пожалуйста, — Евгений открыл дверь, которую захлопнула Марина. — Это тилла Анна и тилла Лина. Тилла Лина еще мной занималась, и с радостью повозится с моей дочкой.
Тилла Лина, серьезная женщина лет шестидесяти, наклонила голову.
— Тилла Анна поможет тебе немного освоиться. Ей приказано отвечать на все вопросы, которые у тебя возникнут. Я буду у себя в кабинете, тилла заодно покажет тебе дом. Ты не возражаешь?
Соня покачала головой.
— Нет. Все в порядке, иди работай.
Евгений быстро наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Ты — чудо! Марта, а ты уже видела кукольный театр?
— Нет!
— Пойдем, я тебе покажу!
Кукольный театр оказался обычным театром марионеток, только заводных. Или магических. Можно было повернуть ключ, выбрать пьесу, и куклы начинали двигаться, тихий голос озвучивал сказку.
Марта уселась перед театром — и выпала из жизни.
Тилла Лина покачала головой, и потихоньку поинтересовалась у Сони, что предпочитает кушать малышка.
Соня подумала пару минут, сообщила, что рыбу Марта не любит, а так ест все, и тилла пообещала накормить ребенка.
А Соня начала с самого главного.
— Анна, проводите меня, пожалуйста, в библиотеку. Мне хочется почитать что-то по мироустройству.
Евгений действительно занимался делами. Правда, не отчетами, о которых сказал Соне. Вместо этого, он отправился к Алтарю.
Как выглядит родовой алтарь?
Очень просто. Камень, полупрозрачный, в роду Отт он небесно-голубой, полупрозрачный, с разводами и переливами. Любоваться им можно вечно.
Евгений, надолго думая, коснулся алтаря рукой.
Острая кромка не подвела, и на алтарь потекла кровь. Не слишком много, но алтарь засиял, и принялся переливаться вдвое ярче.
Евгений погладил его рукой.
— Я скучал…
И ощутил в ответ…
Кто-то считает, что алтари неразумны — это ведь просто застывшая магия. Но Евгений думал иначе. У него было ощущение присутствия рядом чего-то большого и уютного, вроде здоровущей дружелюбной собаки. И вот она трется о твои ноги, и вам обоим хорошо рядом.
— Я хочу жениться, — тихонько сказал Евгений. — Я надеюсь, Соня тебе понравится. Я приведу ее завтра… можно было бы заключить светский брак, но я ее действительно люблю. И ее малышку в род приму обязательно, они обе — чудесные.
Тихий стон оборвал его откровения.
Евгений обернулся — и сдвинул брови. Воистину, у Марины Линдли сегодня был неудачный день.
Так бы она подождала до завтра, но раз явилась… Евгений поманил ее пальцем.
— Иди-ка сюда, дорогуша.
Марина сверкнула глазами, но подошла. Даже на отдалении от алтаря она себя чувствовала лучше, а уж вблизи… сил у нее хватило даже на обвинения.