Эар Веепар и повороты мистики
Шрифт:
Из потолка брызжет прохладная водица, в рамах ходуном ходят стекла, странно, но за аренду одного дня Веепары старшие платили арендодателю 10 Керулей. Укрывшись синим одеялом, Эар ждет пока в кувшины, коих 5 штук, наберется дождевая вода, он желает как следует вымыться, а заодно и постирать веющие сыростью вещи, то пустое, ведь сушить их негде. С тем, это пустая трата драгоценного времени и потому, что через пару минут к нему нагрянет жадный и ворчливый арендодатель, сторожила зажиточной кладези требований, причем с голосом-скандалом в 5 октав.
– Могли бы хотя бы оставить мне денег! – прошептал Эар, задвигая трепещущую от сквозняков красную шторку. – Сколько же их ждать? – озадачился, взглянув на фотографию родителей, что стоит на телевизоре полтора месяца.
В этот момент, то на лестничной площадке, колотился в двери вспыльчивый мужчина. В дырявом костюме тот был, толи грязно-зеленого, толи забродившего темно-желтого, цвета, изумрудных тапочках и желтых носках. Аккуратно стриженый старец по оловянным плиткам двигался медленно, скрючившись, и напряженно дрожал ноздрями. Через мгновение тот начал кричать на весь коридор, с уверенностью привлекая миролюбивое внимание растерянных квартирантов, требуя ото всех окаянную плату за благонамеренный уют и безмерный комфорт, а так же ряд дополнительных услуг, коими никого не обеспечивал вовсе.
– Деньги? Что же делать? Точно прогонит. – поразмыслил Эар, мгновенно начав собираться.
– Кавина, за сломанную задвижку возьму с тебя вдвое дороже. Ситус, твоя гадкая и противная кошка обдирает мои раритетные обои, и неважно, что они мокрые. Легана, хватит, с самого утра твое чадо стонет без передышки, что ему не нравится? У вас самая лучшая квартира на этаже, пусть она восторгается от счастья. – ревел Зинард, направляясь к бежевой двери квартиры Веепаров.
Надев резиновые сапоги и застегнув дождевик, мальчик в спешке начал наполнять карманы разной мелочью. Схватив жженый чемоданчик, длиной в пару стоп, и шириной в пару ладоней, тот мигом направился к двери.
В коридоре без умолку скрипели ошалевшие двери, постояльцы с издыханием охали от неимоверных стоимостей на проблемное жилье, потолок то провисал, то поднимался, ветер с охотой гонял по длинному и узкому коридору всякую грязь, паутину и даже мокрые листья, но старичок на это не реагировал, его цель важнее неучтивых деталей.
– Веепары, отпирайте дверь. – рассвирепел старец, пытавшийся испепелить дверь лихим обильным дыханием. – Пенора, Яртон вас терпеть более не умилюсь, съезжайте. Я в вашу квартиру вредную Варнию впущу.
Эар отпер дверь, и попытался что-то произнести, на что Зинард вытолкал мальчика в коридор, осмотрел комнату и запер дверь, тотчас прогнав того с этажа. Зинард так расшумелся, что краска со стен начала отходить, а с тем и ускоренно осыпаться.
Эар шустро пробежал по коридору, выскочил на лестницу и мигом спустился на первый этаж, где услышал бессовестную критику в адрес своей вменяемости от невыносимой сплетницы Ухалбы Фартук, жены скряги арендодателя. Мальчик следом отдышался, успокоил мысли, утешил настроение и спокойно вышел на крыльцо, бойко хлопнув тугой дверью.
– И что теперь делать? – озадачился мальчик, усевшись на широкую перекладину. – Надо быть к этому месту поближе, вдруг родители приедут. – подумал, смотря по сторонам причудливой, невзрачной и неухоженной улицы.
В коридоре старичок зазевался, почихал и забормотал чего-то. Он был крайне возмущен Веепарами, ведь они ему не заплатили за пару недель, а как просили его впустить их, сдать чудную квартирку с впечатляющим видом из окна. Подскочив к женушке, мужчина швырнул в нее ключ и с нижайшим давлением побрел к себе в квартиру, коя прямо за стеной стойки, то чтобы пересчитать неуклюжие монеты, которыми только что обделил сдержанных квартирантов, и спрятать их в заранее купленную новую кровать, мало ли когда пригодится.
Ухалба посмотрела на входную дверь, цыкнула от ненависти и тут же спрятала ключ в высокую тумбу, которую незамедлительно заперла на защелку. Поправив мятое, в заплатках, шитое потемками, сливовое платье, женщина взбила выпирающие лохмотья из взъерошенного пучка, и живо ринулась к мужу.
Конец ознакомительного фрагмента.