Эд. Выбор: сердце или долг
Шрифт:
Каждый теперь может меня осудить и сказать, что я сухой и безэмоциональный, ничего не чувствую и только гребуденьги лопатами, шагая по трупам. Вот только реальность совсем другая… Каждая банкнота в моем портмоне, заработана потом и кровью, моей кровью и впоследствии кровью моих ребят… Я простой обиженный жизнью парнишка, который просто научился выживать в этом сложном мире и не показывать никому, как ему тяжело.
Аня сорвалась на крик, стоны отчаяния и злость, что пыталась выместить на мне. Пусть плачет, пусть бьет, если ей легче… Она и била, но скорее от безысходности и обиды на все и всех. Била меня кулачками в грудь и надрывно причитала. Но я только крепко прижимал ее к себе и пытался успокоить. И постепенно ее надрывность и истерика утихали. Совсем сойдя на нет. И мой белокурый ангел глубоко вздохнув, совсем умолкла. Аня обняла меня
Не знаю сколько прошло времени. Заметил мигающий синий свет, вокруг суетящихся людей и своих и чужих. И будто выплыл из толщи переживаний, возвращаясь в этот мир. Хватит… время скорби подошло к концу, теперь я должен позаботится о нас, о ней. Теперь я один у Ани, я сделаю все, чтобы защитить ее и отомщу за Михалыча…
— Сюда, в машине раненный, — крикнул Эльдар, очевидно, врачу. Они бежали к нам, Аня уже по новой начинала наскулила от тоски и готова была прыснуть слезами, а я просто остановил переполох парой слов.
— Не надо… Он мертв.. .
Глава 5/1 Адский день
АННА
Строптивость и характер подавляются на раз,
когда ты уже один против всей вселенной…
Что за день сегодня, просто ад какой-то.
Сначала, я поняла, что мой отец сошел с ума. Нет я понимаю, когда мужчина среднего возраста чудит. Но когда он уже давно преодолел эту грань, а чудачества остались… Это уже просто катастрофа!
Как замуж? Зачем? Нет, я знала, что мой папенька хороший адвокат, но при чем здесь какие-то дядьки с большими пушками? Никогда не была глупышкой, не жила иллюзиями и смотрела телек. Но… Вот именно в этот момент почувствовала себя именно глупой и несмышленой. Почему именно папа? Простой юрист… Куда он влез? Почему опасно? Не понимаю ничего. Или все таки он не совсем простой юрист?
Еще этот… человек, что явился в наш дом, почти с рассветом. Это я, конечно, преувеличила, просто когда ты только проснулась, для тебя это раннее утро, почти рассвет. Часов десять было. Даже чай попить не успела, сразу вызвал папочка в кабинет на разговор. Успела только умыться и переодеться в любимые широкие штаны и топ, хорошо еще на мне были мои неизменные кеды…
Разговор был не из приятных, мне предстояло расписаться с абсолютно незнакомым мне человеком. Конечно, я заочно его знала. Как не знать, когда отец вместо сказок мне всегда рассказывал о «самом лучшем Эдике»… Много слышала об этом герое темных улиц и бандитских районов, но при чем здесь я? Какой брак? Мне восемнадцати еще нет. Папочка сказал, у него своя мини армия, очень интересно. Хотя нет… мне все равно. Я ничего не смыслю в пристрастиях мужчин. Бои, ринг, кровь и азарт… Чушь… Всегда была спокойна к увлечениям отца. Он рассказывал, что именно там и познакомился с юным бойцом. Я же занимаюсь более девчачьими хобби, танцую и мне это нравится. Хип-хоп, уличные танцы и брейк-данс. Да, не балет… это оставлю тихоням и прилежным ученицам колледжей культуры. Я же совсем не такая. Наша банда намного меньше и экзотичнее на вид, чем многочисленные гру, но зато мы классные, как и положено уличным танцорам. Батлы в клубах, флешмобы и разные хип-хоповые сходки… Вот моя страсть. Да у меня даже мысли не было про семью… Какой ещё муж…
Слышать имя Эдик, раньше мне приходилось довольно часто. Фото мужчины я тоже видела в кабинете, в рамочке и на самом видном месте. Он всегда называл его сыном, да только я этого «сына», первый раз видела. На фото был не этот человек, там молодой парень в боксерских перчатках и с озлобленностью в глазах. Ему лет семнадцать, может больше или меньше, не разберешь. Примерно мой возраст. Сейчас же передо мной стоял совершенно другой человек и скалился на любое мое слово. Остро шутил и вообще, вызывал у меня море отталкивающих эмоций. Я пребывала во взвинченном состоянии, но не хотела расстраивать папулю. В последнее время, он сдавал и возраст брал свое. Болезни накатывали быстро и держали его неделями. Зачем подливать масло в огонь. Просто согласилась на все без разговоров, решив подумать об этом потом. Но это самое "потом" не случилось…
А что произошло дальше, вообще заставило содрогнуться. Разлетевшееся вдребезги окно… дым… множество вооруженных людей… и страх,
Теперь меня крепко прижимал к своему твердому телу и защищал, взрослый незнакомец, значительно старше и серьезней того подростка на фото, что стоит здесь столько сколько я себя помню. Я не знаю его… Он не знает меня… Я передана ему в жены собственным отцом… Он согласился и уже приступил к своим обязательствам…Страшно… мне было очень страшно… Зачем я ему? Обуза… Лишняя проблема… А вдруг передумает, откажется? Что тогда?
Мысли скачками преодолевали время и пространство, вызывая неприятные ощущения от случившегося и разбирая по мгновениям все вплоть до секунд. А мою бедную память прорезали все новые и новые воспоминания. Проплывающие образы и видения: громоподобные выстрелы, рассыпающееся на мелкие осколки стекла в машине, скорость автомобиля и выкрики ругательств. Папа что-то говорил, Эдик вел машину в бешенном темпе, еще крепче прижимая меня к себе, на руках уже были синяки от его хватки. Но я боялась и пикнуть, понимая, что любое лишнее действие может стоить нам всем жизни. Мысли путались и беспорядочно пытались зацепить суть ситуации. Все происходило молниеносно, кадры сменяли друг друга, один за другим, меня куда-то тянули, толкали, вжимали … Стрельба, ветер пронизывающий насквозь, хоть и лето, пыль, резкие повороты и ужас всего происходящего. Когда хватка моего защитника ослабла, я даже пожалела об этом. Потому что несколько раз ударилась головой, держалась за все, до чего только могла дотянуться. Голова гудела, руки болели от перенапряжения, все словно кошмар. А я главная героиня триллера, только с эффектом экшена…
Я лежала в постели, все размышляя и пытаясь осознать случившееся. Натянула одеяло до самого подбородка, боясь оставить наружу хоть кусочек. А моя память услужливо подкидывала самый трагичный эпизод вчерашнего дня, месяца, года, да всей моей жизни… Снова и снова я возвращалась в ту машину, в ту минуту, когда обернулась к отцу. Кровь, много крови, побелевшее лицо, тяжело дышащего отца и страх. Я испугалась, меня поглотил ужас. Тело тряслось не от холода, а от шока. Я больше не контролировала свои поступки и слова…
– Папа, папочка…
Только и могла повторять я, и просто плакать навзрыд. Истерила, словно пациентка психиатрической больницы, не отдавая себе отчет. А тут столкновение, еще выстрелы, плохая дорога и просто запредельная скорость. Пару ям чуть не лишили нас колес, а каждый резкий поворот, обещал закончиться ужасной аварией. Машина входила в виражи, опасно кренясь на бок. Боже, спаси нас… Да что за реальность? Я не хочу умирать… Пожалуйста…
Кровь на руках была такого красного цвета, что я теперь всегда буду ненавидеть этот цвет с примесью бордового оттенка. Руки зудели, казалось, сейчас сгорят, им вторили глаза, обжигаясь о сверкающую на солнце кровь. Папа просто зажимал раны , а потом поняв бесполезность, бросил это и взял мои руки в свои. Я ехала, развернутая в полоборота к отцу, пытаясь унять истерику и вцепившись в него, как в спасательный круг. Шок и ужас, нарастающая еще большая истерика. Но ничего не помогло, я не смогла удержать его… Когда его глаза превратились в стеклянные, я тоже перестала дышать на мгновение. Но мне пришлось хватать воздух ртом. Крики и стоны боли рвались из моей души. Папа, папочка… За что? Как ты мог меня бросить? Неописуемое уныние навалилось на мои маленькие плечи, я страдала и ненавидела всех вокруг. Даже Эда, что пытался меня успокоить и поддержать, но я не внимала его словам. Они были для меня каким-то неважным фоном.
Мне потребовалось много времени, чтобы немного прийти в себя. Мы ехали в тишине. Мужчина оставил попытки мне что-то говорить или сам пытался осознать случившееся. Я покусывала губы до крови, и не смотрела в его сторону. Сама чувствовала уже металлический привкус во рту и думала, что будет со мной дальше? Что теперь вообще будет? Мокрые дорожки не прекращались, просто свою истерику я убила в себе, стараясь больше не сотрясать впустую воздух. Отца не вернуть моими стенаниями, подсказывало мне здравомыслие. Но боль нельзя держать в себе, говорила чернота внутри меня.