Еда. Отправная точка. Какими мы станем в будущем, если не изменим себя в настоящем?
Шрифт:
1. Вода
2. Подслащенное молоко
3. Кефир
4. Морская соль
5. Яблоки
6. Бананы
7. Апельсиновый сок
8. Свежий ананас
9. Персики
10. Помидоры
11. Свекла
12. Морковь
13. Горох
14. Турнепс
15. Цветная капуста
16. Белокочанная капуста
17. Шпинат
18. Картофель
19. Салат
20. Геркулес
21. Пшеница
22. Кукурузная мука
23. Ячмень
24. Ржаные хлебцы
25. Говядина
26. Баранина
27. Костный мозг
28. Желатин
29. Курица
30. Печенка
31. Почки
32. Рыба (пикша) {45}
Во время каждого приема пищи детям предлагалось приблизительно десять видов блюд из продуктов этого списка, измельченных или мелко нарезанных. Такие продукты, как костный мозг, говядина,
Продукты выкладывали в миски и предлагали на выбор детям, а медсестры в качестве наблюдателей и помощников находились рядом.
45
Дэвис (1939).
Дэвис описывала это так: «Медсестрам сказали сидеть спокойно рядом с детьми, с ложкой в руке, и не двигаться. Только в том случае, если ребенок потянется или укажет на блюдо, она должна зачерпнуть его ложкой и, если он откроет рот, отправить туда еду. Она не должна комментировать его выбор, указывать на другое блюдо и привлекать внимание к любому другому блюду или убеждать отказаться от него. Он может есть руками или другим известным ему способом – без комментариев и одергиваний со стороны взрослых» {46} . Дэвис продолжала эксперимент на протяжении шести лет, увеличив количество испытуемых детей с трех до пятнадцати. Результаты, которые впоследствии породили столько оживленных дискуссий среди медиков, оказались впечатляющими. Когда у детей не было предубеждения относительно еды, которая им подходила, то им нравилось практически все – и мозг, и турнепс. Они не имели понятия о всеобщем убеждении, что им не должны нравиться репа или потроха.
46
Дэвис (1939).
Дети попробовали все тридцать четыре блюда. И только двое из малышей ни разу не выбрали салат, а один категорически отказался от шпината.
Через несколько дней Дэвис заметила, что «дети охотнее тянулись к одним блюдам и игнорируют другие, то есть эти предпочтения появились буквально на глазах» {47} . Ей скоро стало понятно, что у пятнадцати детей было «пятнадцать разных палитр вкуса». Иногда дети делали очень странный выбор, напоминавший «страшный сон диетолога», признавалась Дэвис. У них продолжались забавные «пищевые странности». Иногда они могли поедать ливер или не есть ничего, кроме бананов, яиц и молока. У мальчика по имени Дональд однажды проснулась такая жадность к апельсинам, что он впихнул в себя около двух фунтов этих фруктов {48} . В результате проб и ошибок, пытаясь разобраться, у каких продуктов более приятный вкус, некоторые дети «мечтали» над тарелкой и ложкой, а другие хватали соль пригоршнями. Дэвис заметила, что, когда дети впервые что-то пробовали, их лица сначала выражали удивление, затем безразличие, удовольствие или отвращение. Какими бы странными и несбалансированными ни казались нам детские предпочтения и антипатии, для них они работали хорошо. К статье за 1928 год, где Дэвис записывала свои результаты, она приложила фотографии «до» и «после» одного из детей, Авраама Дж. В семь месяцев, когда он только поступил под наблюдение Дэвис, мальчик выглядел немного бледным. Спустя год и восемь месяцев, после 12-месячной особой диеты, он стал розовощеким и пухленьким.
47
Дэвис (1939).
48
Дэвис (1928).
Когда дети поступили в больницу, у них были проблемы со здоровьем. У четырех из них был серьезный недовес; у четырех – рахит. Но через четыре месяца все дети стали розовощекими и упитанными. Одному ребенку, страдающему от рахита, предложили рыбий жир, который он время от времени употреблял; но остальным удалось получить достаточно витамина D и кальция и излечить рахит только благодаря диете. Когда дети болели простудными заболеваниями, они обнаружили способность к самолечению, употребляя в большом количестве морковь, свеклу. И хотя они не получили никакого указания, что нужно организму, соотношение питательных веществ было средним: 17 % белков, 35 % жиров и 48 % углеводов, – что соответствует стандартам современной науки о питании.
Доктор Дэвис собрала уникальный и объемный материал о детских предпочтениях.
К сожалению, при жизни она не смогла полностью проанализировать полученные результаты, а после ее смерти, в 1959
49
Стросс (2006).
Их не навещали друзья, а дети не из приюта либо вообще не виделись с родителями, либо очень редко. Пока они находились в клинике, их жизнь была отведена для эксперимента. Сегодня подобный эксперимент невозможен, хотя Дэвис очевидно заботилась о малышах по-своему. Она усыновила двух мальчиков, став матерью-одиночкой: Авраама Дж. (пухленького) и Дональда, любителя апельсинов. Много лет спустя, когда Дональд умер, его жена вспоминала, что для него и Авраама всегда «было легко готовить», и они были «рады пробовать любые продукты»; всю свою жизнь они были всеядными {50} .
50
Шайндлин (2005); Стефен Стросс провел интервью с вдовой Дональда в 2001 году, подтвердив, что он всегда «отличался хорошим аппетитом» (электронное письмо Стросса автору, июль 2014).
Дэвис попыталась осуществить такой необычный, смелый, граничащий с безумием проект, чтобы понять, как формируются детские вкусы.
Очень жаль, что ее эксперимент был неверно истолкован. То и дело приют Дэвис приводили в качестве примера того, что вкусы в основном передаются по наследству и, соответственно, еда, которая нравится или не нравится детям, является индикатором нужд организма {51} . Приют Дэвис служил подтверждением мысли о том, что по своей природе предпочтения и антипатии заложены в генах и являются индивидуальными чертами, как отпечатки пальцев: наши вкусы есть порождение природы, а не воспитания. Но такая интерпретация не принимает во внимание очень важное достижение, которое сделала доктор Дэвис: привычки питания детей можно менять, иногда даже кардинальным образом.
51
См. например, Голдберг (1990), Плэнк (2007), Спок (1946), см. Берч (1999) для опровержения заключения о том, что работа Дэвиса поддерживает идею о «мудрости тела».
При постановке эксперимента была применена одна «хитрость», на которую Клара Дэвис и указала в первую очередь. Настоящий секрет заключался в подобранных ею тридцати четырех компонентах рациона, каждый из которых был необработанным цельным продуктом. С таким качеством выбранных для детей продуктов совершенно не важно, к какому именно их тянуло каждый день, так как если учесть, что они брали продукты из нескольких тарелок во время приема пищи, то просто не могли получать пищу, не соответствующую высочайшим стандартам питания. По словам Дэвис, она таким образом пыталась имитировать условия питания «примитивных людей» (хотя объем пищи явно превышал обычное меню доисторических охотников или собирателей). Эксперимент доказал, что, когда выбор продуктов действительно правильный, предпочтения становятся не важными. «Пятнадцать палитр вкуса» привели к единственно правильному здоровому питанию простыми продуктами благодаря структуре эксперимента.
Ни один ребенок не был полностью всеяден, но выбирал любимую пищу из натуральных необработанных продуктов и чувствовал себя хорошо.
По результатам своего эксперимента Дэвис сделала следующий вывод: выбор продуктов для маленьких детей должен находиться «в руках старших, когда каждый знает, для чего нужен тот или иной продукт». Ни о какой «мудрости организма» речи не шло: Дэвис говорила об «ослепительной ошибке аппетита». Ей было очевидно, что не существует какого-то «инстинкта», который слепо указывает на «хорошее» и «плохое» в еде. Два самых популярных продукта в течение всего эксперимента являлись относительно сладкими: молоко и фрукты. Если бы она предлагала свободный выбор «сахара и белой муки» – продуктов диеты 1930-х годов, то вряд ли дети к окончанию эксперимента были в такой хорошей форме. Самостоятельный выбор, заключила она, не имел бы ценности, если бы дети выбирали из «продуктов низкого качества».