Эдельвейс для землянки
Шрифт:
В общем, когда я вернулась в свою комнату в общежитии Академии, я хотела только одного – упасть и уснуть. Максимус, кажется, тоже. Заметив у него на руке ровный ряд точек-проб, я поняла, чем он занимался целый день. Правда, этот хитрец до моего прихода успел заказать ужин и принять душ, поэтому выглядел посвежее. Но я сразу сказала, что очень устала и хочу тихий вечер у визора. Это моего пилота очень обрадовало. Мы съели плотный ужин, и я ни словом не возразила – после кофе с Фелицией мне не удалось урвать ни крошки! Потом включили виды природы других планет и
Утром Макс вскочил и убежал раньше меня. А вот я позволила себе понежиться в постели еще полчасика. Потом встала, оделась и двинулась в административный корпус.
Как я и думала, волокита с бумагами продолжилась, но никаких особых препятствий не возникло, и в конце дня мне выдали билеты на шаттл, карточку с «командировочными». Правда, быстроглазая бухгалтер предупредила, что это просто аспирантская зарплата за полгода, и посоветовала тратить осторожно, чтобы не остаться на мели к концу практики. Я в ответ только вздохнула – по опыту наших коротких практических полетов я знала, что на таких станциях не хватает самых простых вещей – сладостей, женских гигиенических принадлежностей, белья, каких-то мелочей, делающих жизнь лучше. Придется потратиться, если я не хочу уже через месяц взвыть от безнадеги и усталости.
Первым делом я закупила витамины и вкусности. Нет, не шоколад – он входит в десантные и пилотские «пайки», поэтому его на станции можно достать. Как и спиртное, шоколад, кофе и сигареты в уединенных, закрытых местах – это своеобразная валюта.
Я купила огромный пакет фруктовых чипсов – причем обработанных по особой технологии, с сохранением всех полезных веществ. Потом нашла такие же мегапакеты семечек, орехов, сухофруктов. Их даже по моей просьбе перепаковали в вакуумные короба, чтобы влезло больше и объем моего багажа не поражал воображение.
Потом, конечно, были кофе, шоколад и – хитрость. Листовой табак. Он, вообще-то, нужен мне для работы в лаборатории и в таком виде идет не как сигареты, а как лабораторное пособие, поэтому я взяла огромный брикет и пачку папиросной бумаги. Пилоты обычно не курят, а вот механики, техники и лаборанты – очень даже.
После всего этого я помчалась в магазин женского белья, и Максимус нашел меня там, когда настало время идти на ужин. Осмотрев гору отложенных мной изящных вещичек, он как-то так хмыкнул, что я поняла – только что я невольно укрепила его решение лететь со мной. Он ведь думает, что я не знаю!
На ужин мы отправились к родителям Макса, и за столом я заметила серьезный и строгий взгляд его отца на нас. Фелиция, как всегда, была мила, гостеприимна и говорлива, смягчая некоторое напряжение, витавшее в воздухе. Уже перед десертом свекор неловко спросил меня:
– Агата, может, все же отложишь свою науку и родишь нам внука?
– Капитан, – укоризненно сказала я, – вы же знаете, что честь работать на станции «Эдельвейс» выпадает не каждому! Вы бы отказались от стажировки на туристическом суперлайнере? Или на боевом истребителе?
Капитан Теофраст потупился, а Фелиция поспешила поставить перед ним кусок пирога, отвлекая его от разговора. Однако я поймала взгляд Максимуса на отца – похоже, капитан Теофраст не хотел, чтобы сын бросал стажировку на круизнике, а Макс хотел лететь за мной, несмотря ни на что.
Глава 5
День отлета был волнительным. Максимус в нарядной летной форме нежно целовал меня у трапа. Сам проследил, чтобы мой багаж подняли на борт. Вручил традиционный подарок для уезжающих надолго – коробочку кислых леденцов с моими любимыми вкусами и нашу фотографию в маленьком изящном медальоне.
Фотографии я особенно удивилась – обычно мужчины не столь романтичны. Потом, разглядев на коробочке значок известной ювелирной фирмы, я заподозрила в этом жесте внимательный взгляд Фелиции Теофраст. Моя свекровь дама практичная, но при этом признает значение романтических жестов, семейных традиций и милых сюрпризов.
Макс сам застегнул цепочку на моей шее, еще раз поцеловал и, махнув рукой, удалился. Я тихонечко фыркнула и двинулась к трапу. Интересно, когда он собирается мне сообщить, что летит на «Эдельвейс» тем же рейсом?
Каюта мне досталась роскошная. В другие я не заглядывала, но оценила и дополнительное пространство, и широкую постель, и собственный санузел с замкнутым циклом циркуляции воды – мыться можно было сколько угодно, вода тут же очищалась и возвращалась в систему.
Чтобы не сидеть, не ждать, когда муж изволит появиться, я вместе с другими пассажирами прошла на обзорную палубу, чтобы полюбоваться взлетом. Засмотрелась, остановилась, очарованная крупными бархатными звездами, висящими в чернильной пустоте, и вздрогнула, когда на плечи легли знакомые руки.
Мы стояли молча. Максимус был напряжен, видимо, его мать не стала делиться с ним новостью о том, что я все знаю. А я вдруг поняла, что мне бы очень сильно не хватало моего мужа в этой поездке.
На Земле меня успешно отвлекала ежедневная научная деятельность, встречи с подругами и родителями, привычная круговерть жизни. А тут в космосе я ощутила себя песчинкой среди звезд, и внезапно грядущие полгода показались длинным тоскливым временем без… тепла.
Кажется, теперь я еще яснее поняла Фелицию. Как мужчины выдерживают долгие вахты без любимых рядом? Неужели спят с пассажирками, как мне ядовито шептала одна бывшая «подруга»? А военные корабли? Макс проходил практику на круизном лайнере, а вот его отец был военным. Как мистер Теофраст и Фелиция выдерживали долгую разлуку?
– Ты не удивлена? – сказал Макс, когда все же развернул меня к себе.
– Но успела очень очень соскучиться, – ответила я, прижимаясь к нему. – Расскажешь?
– В этом рейсе я пассажир, – признался муж.
Я расплылась в широченной улыбке:
– Значит, мы на равных? На тебя не будут вешаться девицы, с придыханием лепечущие: «О, пилот! Это та-а-аак интересно!»
– А вокруг тебя перестанут ходить ботаники, заглядывающие в декольте лабораторного халата, – хмыкнул в ответ муж.