Эдем 8
Шрифт:
Хаос начал воцарятся в рядах защитников, их теснили и разбивали на маленькие группы. Приходилось полагаться лишь на себя, слабые снова умирали в неравном противостоянии. Всё чаще приходилось отступать, на пересеченье улочек случались встречи с другим отрядами, за которыми следовали настолько же огромные группы врагов. В какой-то момент этиамарии сами того не понимая достигли центра, где из огромной дыры выросла самая большая голова.
— Когда в крови захлёбывались армии Орта Миос, последние силы терял Валдор Роул, застыл механизм Небесного Колодца и затихли молитвы в десятках кластеров… Тогда вопреки всему, наплевав на здравый смысл и советы Гильдии в бой ринулся Первый Защитник Эдема, не в силах более ждать подкрепления и смотреть на страдания
И с этими словами вся Великая Арена задрожала. Десятки опытных магов огня поднимали огромную песчаную плиту, на которой стояла легенда, достойная играть роль Ярнаса Врасага. Никого не смутили белые крылья, ведь героя Эдема тоже легко было счесть за ангела. И вступив в бой Оноэль сразу же отрубил основную голову гидры, после чего ещё десяток новых извивающихся тварей рванули на бешенной скорости к небесам, сбивая спасителя в небе.
— Враг всего живого явился, чтобы вынести неутешительный вердикт, а после исполнить приговор. И ни один из смертных не способен его победить. Это понял и Первый Защитник. Но он был не один! Небесный колодец — вот спасение! Этого часа ждали и готовились!
— Помогите мне, храбрые сыновья и дочери Эдема, — попросил ангел, чей голос пронёсся по всей арене подобно грому, пусть и не являлся криком.
И в следующий миг могучие руки воина света сжались на цепях, уходящих буквально в землю. Воссоздать колосса мастера Великой Арены просто не могли, тут места банально не хватит. Поэтому для демонстрации упорности и колоссальной борьбы ангел буквально доставал из-под земли гигантскую статую-механизм, который пытались обрушить головы гидры.
Этиамарии сначала просто били врагов, затем становились в фаланги, прикрывая белокрылого спасителя щитами, но в какой-то момент любые построения рушились и приходилось заграждать спину Первого Защитника собственными телами. Одним за другим падали ниц рабы, поглощаемые тьмой и исчезающие из поля зрения товарищей. Не столь много своих сил Оноэль тратил на этот фарс с механизмом, сколько приходилось отдавать хара на исцеление союзников, с которыми организаторы обходились крайне жестко и беспощадно. Кроме того, в какой-то момент засияло око колосса. Это тоже магия Оноэля, красивая, зрелищна, не столь неэффективная, сколько необходимая по сценарию для поддержания уровня пафоса.
И что-то происходило не так. Ада начинала замечать, что происходящее вокруг набирает обороты. Слишком мало добралось до центра этиамариев. Конечно, неизвестно сколько ещё сражается вдали от центрального места действий, но вряд ли их стоит ждать. Врагов же буквально бесчисленные полчища. Огромная нагрузка ложилась на ангела, он с ней не справлялся, ведь не мог кем-то пожертвовать. Организаторы же… бой то постановочный, но это не значит, что выживут все. Более того, здесь для масштабности придётся идти на жертвы.
В свою очередь заскоки Оноэля — это только его заскоки, которые не разделяются ареной. А ещё летописцы… как их много, зачем их позвали? Нет, это событие конечно выдающееся, но это не какое-то историческое событие. Бои на арене являются в первую очередь развлечением. В лучшем случае понадобится одна сухая строчка в учебнике истории, чтобы отразить новый рекорд количества зрителей. Не более. Для этого не нужно приходить лично известным мастерам пера.
— Валдор Роул, обладатель дара Миоса и сильнейший тёмный маг, без страха он ринулся навстречу своей смерти. Но Враг самих Богов встречал главу Орта Миос! Тело распадалось, силы подходили к концу… Первый Защитник открывает Небесный Колодец, но Валдор обязан закрыть клетку! Иначе ничего не получится и город будет обречён… Но разве кто-то услышит зов о помощи?
И в этот момент ещё одна пелена, разделяющая до этого поле боя, исчезла, открыв новую группу этиамариев у механизма. Полностью окруженные и разбитые, куча тел и актёр в роли главы города на последнем издыхании отбивается от сразу двух голов. Сильный паресис, тоже легенда Великой Арены, пусть и не такой сильный как Оноэль. Путь к нему преграждала стена монстров.
Переглянувшись, этимарии из группы Ады тут же ринулись вперёд, поняв замысел сценаристов. Кто-то принимал удар чудищ и падал в лужу собственной крови, кому-то отрывало руки и ноги, сломанные мечи взлетали до небес, щиты крушились в щепки, чтобы хотя бы один из десяти мог нанести свой удар и пробиться дальше. Так показывалась история, где опустились многие моменты в угоду правильности, рациональности и выгоды. Даже Гильдию не показали, как и в реальности все простые смертные стражи уже погибли к этому моменту, однако нельзя же об этом прямо заявить. Эдему нужны герои, эти герои в действительности есть, но пусть они умрут более славной смертью: хотя бы на страницах истории, в таких вот пьесах. Как и Валдор Роул обязан стать национальным героем, а не делить славу с каким-то неизвестным помощником.
И вот одна из голов рванула прямо к Аде. Удар хлыста, полное безразличие твари, как тряпичная кукла девушка летит до ближайшей стены и оседает на землю. Раны не исцеляются, всё тело болит, желания продолжать бой нет… постепенно приходит понимание. Бой то постановочный, середину можно переписать, но концовку — нет. А какая концовка была у Орта Миос? Валдор Роул, Первый Защитник, все гарнизоны внутреннего круга… они же все погибли. Вот значит, как всё закончится?
— Неужели ты, Оноэль, подписал всем нам смертный приговор? — тихо прошептала Ада, пока кровь стекала по лбу, носу, подбородку и затем капала вниз. — Или ты и сам не знал об этом? Нет… ты не мог не знать… Неужели надеялся, снова всех спасти? Что-то у организаторов на этот счёт совсем другие планы…
Чем сильнее становилось сопротивление ангела, тем больше тварей посылали организаторы, которые не могли позволить, чтобы их пьеса закончилась как в какой-то сказке. Сценарий не такой, как и идея. Массовка сдохнет, главные актёры получат критические раны и для зрителя умрут, а там их откачают лучшие целители. Это касается и Оноэля, которого заставят выложиться на полную, но сдохнуть просто так ему не позволят. Он слишком ценен для арен, слишком нравится зрителю, так что его судьба определена.
— Выбор раба всегда не велик… вот значит какое оно… смирение… — горько усмехнулась Поцелованная Огнём, наконец-то понимая в какой же заднице находится ангел: даже умереть уже нельзя. — Смирение…
Последний самый сладкий вдох, после чего единственный глаз закрывается. Другие этиамарии ещё сражаются, они верят в Оноэля, получают смертельные раны и сердца их перестают биться. Союзники всё видят, но отрицают происходящее, продолжая бороться. Все прошлые бои ангела заканчивались без потерь, значит и этот закончится. Иначе быть не может. Некоторые тела же перестают исчезать, организатор специально их не убирает, чтобы трупов побольше было и новые поколения помнили, какой ценой добывалась победа. Тем временем некоторые твари Миоса уже начинаются копаться во внутренностях павших, вытаскивая кишки и внутренние органы… И чем меньше становится живых, тем ближе последние этиамарии оказываются к этому смирению.
Последние же мысли Ады проходили через круговорот бесконечной боли. Столько сделано, столько пота и крови пролилось, большую часть своей жизни она отдавала во славу заведомо недостижимой цели, живя только глупой мечтой. Можно же было заняться чем-то другим, свернуть с этого пути к краху. Ещё и этот меч… девушка уже не могла отрицать и находить себе оправдания.
На Проклятом Острове она потеряла не просто артефакт, а перстень, принадлежавший раньше сильному магу воздуха, им же и созданный. Зелгиос Торвандори пользовался этим им в молодости, всё же очевидно… И этот отпечаток души, единственное что после трагедии оставалось у Лансемалиона Бальмуара, такого же упорного, как и его отец, как и Халсу’Алуби, как и этот меч. Меч, потенциал которого могла раскрыть только Ада, ради которого принесена эта жертва и который теперь является просто безделушкой, ведь в чужих руках толку от него не так много, а в своих…