Эдем в подарок
Шрифт:
«Всё, хватит, пора бежать!: — настаивал вирус и в какой-то момент я уже был готов с ним согласиться, но время в запасе ещё было и я решил не торопиться.
Поздно ночью мне пришлось проснуться, потому что кто-то осторожно тряс меня за плечо. После сна мозг ещё плохо соображал и я не сразу понял, где нахожусь и лишь, когда в глаза ударил яркий свет и, увидев перед собой Ридгу, я всё вспомнил.
— Ты мне нужен, — заявила она категорично.
— Себе я нужнее, — недовольно буркнул я. — Вы с братцем решили по очереди меня доставать, днём он, а ночью ты? А поспать мне никак нельзя
Настроение было хуже некуда. Когда меня вот так неожиданно будят, я всегда бешусь. Интересно, как там девочки? Надо бы поднять корабль на орбиту, чтобы пираты случайно не напоролись на него. Жизнь казалась мне в тот момент бессмысленной и тусклой. Зачем я вообще пошёл выяснять, что да как, ведь можно было бы послать Вирку и спокойно дожидаться его в полной безопасности. Ох, и крепок же я задним умом! Теперь даже винить в случившемся мне некого — сам нарвался на неприятности.
— Сейчас ты пойдёшь со мной, — приказала нагиня.
— Интим не предлагать, — отмахнулся я от неё.
Мне показалось, что она от возмущения убьёт меня на месте, но Ридга лишь улыбнулась многозначительно, наклонилась и прошептала мне на ухо:
— Успокойся, в этом плане ты мне не интересен, есть и более достойные особи. Я хочу кое-что у тебя узнать.
— А до утра никак нельзя было подождать, — продолжал я злиться, хотя и у меня самого была масса вопросов к ней, но главное не это. Мне представилась шикарная возможность избавиться от надзора, а это само по себе вселяло надежду на светлое будущее.
Чтобы как-то спрятать свою радость, которая так неожиданно сменила раздражение, я отвернулся к стене, предоставив Ридге для общения свою спину и то, что ниже. Хамство, конечно, но кто сказал, что пленник обязан относиться к своему пленителю с уважением?
Корабль весь утробно гудел, оповещая всех, что ремонтные работы продолжаются и мне нестерпимо захотелось посмотреть, что же представляет собой та ловушка, в которую мы все попали. Хотелось оценить обстановку. От этого многое зависело.
— Ладно, я пойду с тобой и даже отвечу на твои вопросы, — нехотя согласился я, — но ты позволишь мне посмотреть на ту дыру, в которую мы провалились, я такого никогда не видел.
Нагиня немного подумала и согласилась, но без особой охоты. Правда, предусмотрительно предупредила:
— Учти, если ты надумаешь сбежать, сомневаться я не буду и, ты уж мне поверь на слово, стреляю я метко.
Она подошла к двери, открыла её и пропустила меня вперёд, как будто боялась, поворачиваться ко мне спиной. Я не психолог, но не заметить перемены в её отношении ко мне не мог. Появилось что-то новое, если не уважение, то страх или и то и другое вместе. Невиданное дело, кто-то посмел оказать сопротивление им, избранной, как они считают, расе! Какое-то ничтожество, у которого даже хвоста нет, здесь я не смог сдержать улыбки, ухитрилось сперва обвести вокруг пальца Капитана, потом убило его брата и вот теперь каким-то непостижимым образом выиграло у самого Калука целую неделю жизни! Не сотий и даже не наг, а так, какая-то сомнительная мелюзга.
Мы направились к выходу. По дороге нам не встретилось ни души. Понятное дело — все на ремонтных работах. Если бы я сейчас захотел убить Ридгу, то никто не смог бы мне помешать. В какой-то момент именно это я и захотел сделать, но сдержался. Кто его знает, может в лице взбалмошной сестрицы Капитана я смогу найти союзника?
Я шёл по мрачному коридору, спиной ощущая напряжение, исходящее от Ридги и изо всех сил стараясь держаться спокойно и уверенно, чтобы не вызвать подозрения у этой экзотической дамочки. Уж она-то медлить не станет и никаких предупредительных выстрелов в воздух не будет, пальнёт из своего «фонарика» и не останется от меня ни рожек, ни ножек.
Когда люк распахнулся, я не сразу понял, что мы уже вышли наружу.
Вокруг суетились какие-то люди, но при этом не было слышно ни звука, все работы проходили в гробовом молчании. Я посмотрел наверх и присвистнул. Создавалось впечатление, что мы провалились в огромную бутылку, выбраться из которой будет крайне сложно. Горлышко этой «бутылки» казалось настолько узким, что я с трудом представлял, как корабль вообще смог в него протиснуться, видимо, падал он под наклоном. «Вот и посмотрим, как вы, ребята, решите эту головоломку», — сказал я сам себе, усмехнувшись.
У моего дядьки был когда-то такой сувенир — кораблик в бутылке. В детстве я, помнится, изводил себя бесконечными размышлениями на тему, как он мог туда попасть и старательно пытался вытащить, пока, наконец, не разбил всю эту красоту. Кораблик оказался на свободе, слегка покорёженный, но радости мне это не принесло. Загадка так и осталась неразгаданной. Потом, будучи уже взрослым, я узнал секрет, он был прост до смешного. Оказалось, что эти корабли собираются прямо в бутылке.
Если Калук не сможет правильно рассчитать угол наклона, то, боюсь, ему придётся разбирать своё судно на запчасти и в таком разобранном виде вытаскивать его на поверхность. Эдем постарался на славу.
В, освещённой многочисленными фонарями, эдемской ночи, на дне этой, созданной самой природой, бутылки я, как ни странно, чувствовал себя почти счастливым. Нет, торопиться мне никуда не надо, в запасе ещё шесть суток, а за это время Капитан свою проблему не решит. Вот только…
Я с тоской смотрел на большие пласты грунта, угрожающе, зависшие над моей головой. Если всё это хозяйство внезапно обвалится, то все мы будем похоронены на этой загадочной планете, без пышных церемоний и траурных речей. И сразу же на душе стало неуютно и тревожно.
— Как ты думаешь, — поинтересовался я у нагини, — Калук сможет выбраться из этой западни?
— Сомневаюсь, — печально ответила женщина. — Торкод бы смог, он был классным пилотом, а Калук — воин. Наверное, придётся вытаскивать звездолёт по частям, а это долгое дело и не безопасное.
Она тяжело вздохнула и подтолкнула меня к люку, давая понять, что экскурсия окончена и нас ждут другие дела. То, что я хотел выяснить, я уже выяснил. Теперь остаётся надеяться, что Эдем не повторит эту шутку с землетрясением и великодушно дождётся того момента, когда я выберусь на поверхность. Я вдруг засомневался в разумности этой планеты и, бросив прощальный взгляд на горлышко «бутылки», готовое обвалиться в любую минуту прямо мне на голову, вошёл внутрь.