Эдем
Шрифт:
Он взглянул на Физика. Тот покачал головой:
— Нет. Каждый полюс сердечника весит больше тонны. Кроме того, их не протащить через туннель.
— Туннель можно расширить.
— Они не пройдут в люк. А грузовой люк в пяти метрах над поверхностью и залит водой из лопнувшей кормовой цистерны, ты ведь знаешь.
— Ты проверил зараженность этой воды? — спросил Инженер.
— Да. Стронций, цезий, изотопы бария и все, что хочешь. Ее нельзя ни спустить — это заразило бы всю почву в радиусе четырехсот метров, — ни очистить, пока в
— А я не могу отремонтировать фильтры без микроавтоматов, — добавил Инженер.
Координатор, который переводил глаза с одного на другого, по мере того как они говорили, вступил в разговор:
— Список наших "невозможностей" велик, но это ничего. Хорошо, что мы его рассмотрели с этой стороны. Я думаю о вооружении. Значит, остаются мониторы, так?
— Какие это мониторы, — с оттенком раздражения сказал Инженер.
– Незачем обманывать самих себя. Доктор поднял из-за них такой шум, как будто мы собирались начать тут атомную войну. Конечно, из них можно выбрасывать обогащенный раствор, но дальность действия не превышает семисот метров. Это ручные лейки, и ничего больше, да еще опасные для стреляющего, если на нем нет защитного скафандра. А скафандр весит сто тридцать килограммов.
— Конечно, у нас на борту все вещи страшно тяжелые, — сказал Координатор таким тоном, что никто не понял, насмехается он или нет. — Ты ведь хотел сделать расчет? — напомнил он Физику.
— Сделал. Есть еще такой вариант: два монитора, разнесенные на расстояние не меньше ста метров, стреляют так, чтобы обе выброшенные струи пересекались на цели. Тогда из обоих субкритических потоков образуется критическая масса и происходит цепная реакция.
— Это хорошо для развлечения на полигоне, — заметил Химик. — Не представляю себе такой точности в полевых условиях.
— Выходит, у нас нет вообще никаких атомных мониторов? — удивился Кибернетик. Его охватила злость. — Так для чего же была вся эта дискуссия, спор, ссора: должны ли мы выступать вооруженными до зубов или нет? Мы что, просто развлекаемся?
— Я согласен, что мы многое делаем не подумав, — сказал по-прежнему спокойно Координатор. — Делали до сих пор. Но больше мы не можем позволить себе такой роскоши. Все не совсем так, как ты говоришь, — он смотрел на Кибернетика, — потому что существует первый вариант использования мониторов: выброс половины содержимого резервуара. Тогда произойдет взрыв. Но нужно стрелять из хорошего укрытия и всегда на максимальную дальность.
— Значит, перед тем как открывать огонь, нужно закопаться на метр вглубь, так?
— Самое меньшее на полтора метра, с двухметровым бруствером, -вмешался Физик.
— Ну, это хорошо в позиционной войне. В экспедициях это бессмысленно, — пренебрежительно сказал Химик.
— Ты забываешь о нашем положении, — отпарировал Координатор. — Если не будет другого выхода, один человек с монитором прикроет отступление остальных.
— А! Без всяких метровых насыпей?
— Если не будет времени — без.
Помолчали.
— Сколько у нас еще годной для употребления воды? — спросил Кибернетик.
— Неполных тысяча двести литров.
— Это очень мало.
— Очень мало.
— Теперь прошу делать конкретные предложения, — заговорил Координатор. На белой повязке у него проступило красное пятнышко. — Наша цель — спасти себя и... обитателей планеты.
Стало тихо. Вдруг все головы повернулись в одну сторону. Из-за стены доносилась приглушенная музыка. Медленные такты знакомой им всем мелодии.
— Аппарат уцелел?.. — удивленно шепнул Кибернетик.
Никто не ответил.
— Я жду, — напомнил Координатор. — Нет предложений? В связи с этим принимаю решение: экспедиции будут продолжаться. Если удастся установить контакт в благоприятных условиях, сделаем все возможное для взаимопонимания. Наш запас воды чрезвычайно мал. Из-за отсутствия транспортных средств мы не можем его пополнить немедленно. Поэтому придется разделиться. Половина экипажа будет работать в ракете, другая половина — исследовать территорию. Завтра приступим к ремонту вездехода и сборке мониторов. Если успеем, уже вечером предпримем экспедицию на колесах. Кто хочет что-нибудь сказать?
— Я, — отозвался Инженер.
Скорчившись, уткнув лицо в ладони, он, казалось, смотрел на пол сквозь щели между пальцами.
— Пусть Доктор останется в ракете...
— Почему? — удивился Кибернетик.
Все остальные поняли.
— Он... не предпримет ничего против нас... если ты это имеешь в виду, — медленно, осторожно подбирая слова, сказал Координатор. Красное пятно на его повязке немного увеличилось. — Ты ошибаешься, думая...
— Он... нельзя ли его позвать? Я не хотел бы так...
— Говори, — сказал Координатор.
— Вы знаете, что он сделал там... на этом заводе. Он мог погибнуть.
— Да. Но... он один помог мне... разбросать... — Координатор не кончил.
— Это правда, — согласился Инженер. Он не отрывал рук от лица.
– Считайте, что я ничего не сказал.
— Кто еще хочет сказать? — Координатор слегка выпрямился, поднес руку к голове, притронулся к повязке и посмотрел на пальцы.
Музыка за стеной все еще играла.
— Здесь или там — неизвестно, где мы столкнемся с ними раньше, -понизив голос, сказал Физик Инженеру.
— Бросим жребий? — спросил Химик.
— Это невозможно; оставаться всегда должны те, у кого на корабле есть работа, то есть специалисты, — сказал Координатор.
Он медленно, как-то неуверенно привстал и вдруг покачнулся. Инженер подскочил, поддержал его, заглянул в лицо.
— Ребята, — сказал он.
Физик обнял Координатора с другой стороны. Координатор позволил им себя поднять. Остальные раскладывали на полу подушки.
— Не хочу лежать, — сказал Координатор, закрыв глаза. — Помогите мне. Спасибо. Это ничего, кажется, шов разошелся.