Эдем

Ключникова Светлана

– Что не так? – заботливо поинтересовалась Лира, беря меня за руку, чтобы сопровождать.

– Адам, все ли твои программы в порядке?

– Все работает безупречно, капитан, - отозвался ИИ.

Я оглянулся на другую сторону холма, мысленно прощаясь с погибшими членами экипажа, которых, как бы странно это ни звучало, скоро увижу живыми. И прищурился, выудив из памяти воспоминание, которое не давало покоя все время, что я был на планете.

– Дай информацию по капсуле номер восемь, - попросил я: единственная поврежденная криокапсула, до которой я так и не добрался. Я знал имена всех,

кто был со мной в капитанской рубке во время крушения, но один из обломков до сих пор оставался загадкой. Я чуть не забыл о нем, но теперь чувствовал, что если не выясню имя погибшего, не найду покоя. Я должен был знать, хотя бы для того, чтобы достойно попрощаться с ним.

– Нет доступа к информации, капитан.

Я посмотрел на Лиру хмуро и встретил ее напряженный взгляд. Медленно я начал двигаться в нужную сторону.

– Путь туда все еще недоступен? – спросил я, спускаясь вниз, где в переплетении корней осталась последняя неразгаданная тайна этой планеты.

– Свободен, - ответил Адам. – Воздух пригоден для дыхания, диаметр обитаемой зоны двадцать четыре километра.

– Отлично, - обрадовался я и взглянул на Лиру, отчего-то даже не удивившись, когда обнаружил ее взволнованной. Я будто знал, что наконец делаю то, что должен был сделать давно. Словно ответ на незаданный вопрос, который незаметно грыз изнутри все эти месяцы, кроется именно там, в непроверенной криогенной капсуле погибшего в катастрофе человека.

А может, и нет, но я все равно шел туда, движимый чувством долга и любопытством. Я хотел поставить точку прежде, чем вернусь на борт корабля и отправлюсь в новое межгалактическое путешествие.

– Роджер… - семенила за мной девушка. – Ты куда?

Я сжал ее руку:

– Нужно кое-что проверить.

– Некоторым тайнам лучше оставаться там, где они есть, - пробормотала она, замедляя мое движение, но ее слова, напротив, возбудили во мне стремление раскрыть неведомое.

– Разве ты еще не поняла? – улыбнулся я, чувствуя, что наконец-то выбрал верную дорогу, нащупав беспокоящую меня нить. Там находилось то, что я обязан был узнать. Даже если правда окажется не той, в которую верю. – Я человек, а человек всегда ищет ответы на вопросы, даже если знает, что это окажется страшно или болезненно. Такова наша природа. Не ты ли говорила, что пойдешь на все, лишь бы сделать меня счастливым?

Лира моргнула, губы ее дрогнули:

– Моя природа противится всему, что может причинить тебе боль.

– Не бойся, - посоветовал я эдемианке, потянув ее за руку.

Понадобилось несколько часов, чтобы найти укрытую разросшимися деревьями капсулу, точнее, ее обломки, разбросанные на расстоянии нескольких метров друг от друга. После того как я побывал на субмарине и обзавелся настоящим стальным ножом, расчистка участка шла намного быстрее. Я не понимал, отчего мое сердце так сильно колотится, почему лоб внезапно покрывает испарина, и дрожат руки. Упрямый, я продолжал работать до самого заката, безжалостно кромсая корни, чтобы добраться до того, что они прячут от меня.

А затем, когда передо мной раскрылась истина, просто сидел, обессилено уронив голову на грудь.

Где-то в глубине сознания я всегда знал это. Именно поэтому сомнения не позволяли меня улететь без оглядки. Именно поэтому я стремился сюда. Чтобы посмотреть, наконец, в глаза той правде, которая по-настоящему пугала…

Смертельно раненый в самую душу, я смотрел в лицо человека, умершего два года назад при аварийном падении космической субмарины с поэтическим названием «Ребро Адама»: черные волосы, торчащие во все стороны, острые черты лица и волевой подбородок, безжизненные глаза и рот до сих пор были раскрыты, нетронутые временем. Не было ни единого шанса, чтобы он уцелел, его криокапсулу, незащищенную металлическими створками, вероятнее всего, разорвало первой. Видел ли он свою приближающуюся смерть? Или потерял сознание еще до того, как разбился о землю? Качаясь взад и вперед, я искал в себе мужество примириться с ужасающей, уничтожающей правдой…

– Адам!

– Да, капитан Абрамс?

– Если я – капитан, то кто он?! – простонал я, глядя, как в зеркало, на свое мертвое лицо, приводящее меня в неизгладимый, пробирающий до костей ужас.

– Это Роджер Абрамс, капитан.

– Если он – Роджер Абрамс, то кто я, Адам?! – закричал я. – Скажи это. Скажи правду!

– Вы – всего лишь его копия, капитан, - последовал равнодушный ответ, вырвавший из моих глаз неестественные, нечеловеческие, но такие похожие на настоящие, слезы. Почувствовав руки на своих плечах, я развернулся и зарыдал, совсем как мальчишка, уткнувшись в шею эдемианки. Теперь мне было не о чем мечтать, ответ, что делать дальше, стал очевиден.

XIII

Звездное небо раскинулось над нашими головами, далекие галактики создавали узоры, которых не увидишь на Земле.

– Смотри, это похоже на Хвост Хамелеона, - показал я Лире на звездное скопление, спиралью закручивающееся к центру. – Или вон там, это созвездие Лягушки, даже лапки видны. Разве ты могла бы это увидеть, не имея человеческих глаз?

– А вон там Младенец, - улыбнулась Лира, держа меня за руку. Мы сидели на самой высокой ветке в ожидании Старта и от нечего делать придумывали названия галактикам.

– Откуда ты знаешь, как выглядит младенец?
– усмехнулся я, с теплом заглядывая в лучистые карие глаза. Теперь-то я знал, что между мной и Лирой было гораздо больше общего, чем считал вначале. Не важно, насколько сильно мы похожи на людей, важно то, что и ее, и меня породила эта планета. И как бы я ни мечтал называть себя человеком, я был лишь слабым его подобием, произведением искусства инопланетного художника. Потому что я-настоящий давным-давно был мертв. А Лира даже не имела прототипа в реальности.

И несомненным подтверждением нашей принадлежности к местной форме жизни служил «контакт», тесно сплетающий между собой наши тела и ветви деревьев, открывая наши мысли друг другу и нашу искренность. Мы готовы были двигаться дальше. Нас ждал необыкновенный путь, наполненный открытиями.

В ночной долине вспыхивали огни, очерчивая ровный круг – это прогревались антигравитационные двигатели субмарины.

– Он будет знать то, что пережил я? – спросил я у Лиры, обнимая ее изящные плечи и глядя на то, как «Ребро Адама» взмывает в небо.