Единороговый гамбит
Шрифт:
— Это просто какое-то... безумие! — воскликнул Ян. — Ну, неужели она не послушает доводов разума?
Обернувшись в сторону Ведьмедицы, он закричал:
— Это преступление! Я протестую!
Ведьмедица прибрела к клетке и, подняв брови, уставилась на Яна.
— Тело — мое. И мое дело, как мне моим телом распоряжаться.
— Из собственных детей — чучела на продажу?
— Они попадают в хорошие дома. А мне нужно мое МТВ.
— Хищница капитализма, — пробормотал Л'Ферсиль. — Для меня немножко слишком буквально.
—
— Добро пожаловать в ад, — вздохнул эльф, прижав лицо к решетке. — О, что за удел! Целую вечность смотреть стеклянными глазами на мелкобуржуазные семьи землян, терпя издевательства и сопли людских детенышей!
— Мои товарищи нас спасут.
— И где же ваши товарищи ходят? Нет, отринем пустые мысли. Смиримся и спустимся по пищеводу этой твари — до Точки Полного Озверения.
— Этот замок... я не видел у крысщенков ключа. Как они его отпирают?
— Хм-м? А, так он же разумный.
— Разумный?
— Да, из клана Шнифер. Туповатый, но преданный своим создателям.
Яну пришла в голову одна мысль. Честно сказать, того сорта, какие рождаются только с отчаяния, но мысль — всегда мысль, будь она накалом в двести ватт или в одну жалкую сальную свечку.
Он подошел к замку.
— Здравствуйте, Замок, — приветствовал он его. — Можно вас на несколько слов?
Молчание.
— Послушайте, я не знаю шифра. И ключа у меня нет. Но я юрист и работаю в области контрактов между одушевленными и неодушевленными предметами, и я не могу не выразить надежду, что вы получаете высокий оклад плюс беспрецедентные льготы за свой напряженный труд в этих вредных для здоровья условиях.
Замок, по всему было видно, принадлежал к роду висячих. У него было коренастое, обильно смазанное жиром железное тело, из которого торчала блестящая металлическая петля, похожая на сросшиеся заячьи уши. В районе пупка зияла огромная скважина для ключа. Вот и все, что можно было сказать о его внешности... но вот над скважиной распахнулись два глаза и, моргая, вперились в Яна.
— Что ты такое сказал, приятель?
— Я сказал, что хотел бы удостовериться в том, что вашимиюридическими правами не злоупотребляют. Мое имя — Ян Фартинг, я из фирмы «Фартинг, Фартинг и Флорин. Юридические консультации». Насколько я понимаю, между вами и вашим нанимателем был заключен некий контракт.
— Хм-м, ну... вроде как, да... наверняка... было дело.
— Нельзя ли на него взглянуть? Уверяю вас, вреда это не принесет, а польза может быть громадной.
— Эй-эй-эй! Ты же заключенный, черт тебя раздери! Как это такого крутого юриста сюда
— Такова особенность пищеварительной системы Ведьмедицы. Лучшие мишки получаются из юристов. Слышали когда-нибудь выражение «обмишулить»?
— А-а! — Глаза глубокомысленно заморгали. — Ну ладно. Посмотрим, чего мы имеем. Не скажу, чтоб Мамаша была моей любимой хозяйкой... — Две крохотные руки в белых перчатках вылезли из боков замка и погрузились по локоть в скважину. — Как всегда говаривал мой папаня, я свое тело ни на что не променяю. Кто еще рождается с собственной встроенной кладовкой?
— Кенгуру?
— Мимо! Это тебе не мультики! В жизни они туда только детей кладут, — проговорил замок, вытаскивая наружу низку сосисок. — Завтрак.
Затем из скважины были извлечены потрепанная, богато иллюстрированная книга «Восемнадцать на двадцать четыре, или Приключения Золотого Ключика», горсть курортных сувениров, несколько банок пива, один дырявый носок и прочие не заслуживающие упоминания мелочи.
— В самой глубине, как всегда, — бормотал замок с некоторой мукой в глазах, яростно роясь в собственном нутре. — Ага! Опаньки! Вроде как, он. — И замок извлек на свет божий ворох бумаг с печатями. — Мой контракт! — объявил он, вручая весь ворох Яну.
Ян взял документы, просмотрел, еле-еле разбирая мелкий шрифт в сумраке клетки. Однако ему было немного надо, чтобы...
— Хм-м... да уж... э-хе-хе!
— Что-нибудь интересное? — полюбопытствовал замок.
— Позвольте мне быть с вами откровенным, мистер Замок. За свою жизнь я подготовил много контрактов для наемных рабочих и служащих, — заявил Ян и самодовольно откашлялся. — И всякий раз я добивался, чтобы моим клиентам предоставлялись перерывы для перекуров.
— Перекуры? Это едят?
— Главное тут не перекуры, а перерывы. Теперь будьте честны со мной, и в ответ я буду честен с вами. За всю мою жизнь я не видел более... скованного субъекта, чем вы. Выпадает ли вам хоть когда-нибудь шанс выйти подышать воздухом, прогуляться по улице, ощутить запах цветов?
Замок почесал уголок глаза.
— Ну... гм... если совсем честно... никогда!
— А у всех остальных такой шанс есть.
— Но я же замок!
— Я говорю не о вашей работе. Я говорю о правах, которыми по закону наделен всякий мыслящий кусок металла. Сэр, неужели вы никогда не слышали названия «Быль о Правах»?
— Нет.
— Тогда позвольте вас немного просветить. «Быль о Правах» — не что иное, как Декларация независимости неодушевленных предметов. Король Юг подписал ее под давлением президента Линкора.
— Не шутишь?! Класс! Кажется, я что-то такое слыхал!
— Не могли не слышать. Знания о правах гражданина — жизненно необходимый компонент всякой образовательной программы. Имею честь обратить ваше внимание на то, что вы давно заслужили перекур.
— Да уж наверняка! Но что такое перекур?