Единственная для Буйного
Шрифт:
У меня крутится на языке миллион язвительных комментариев. Его бы кочергой пронзить! И сказать "потерпи»". Но я ничего не могу сказать.
Судорожно дышу, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Выгибаюсь, стоит прохладным пальцам Эмира коснуться моего лобка. Ползут ниже, надавливая на клитор. Возбуждения вспышками возвращается. Борется с болью. Выигрывает. Между ног разгорается новое полымя, совсем не связанное с потерей невинности.
Кусаю губу, заглушая прерывистый стон, когда Эмир снова начинает двигаться.
– На меня смотри, – приказывает рвано. – Смотри, кукла, кто именно тебя трахает.
Глава 15
Слова Эмира грубые. Дикие. Крючками проникают под кожу. Дергают, заставляя дрожать от его близости.
– Прекрати, — прошу сорвано. – Эмир…
Я кусаю губы, стараясь справиться с наплывом новых чувств. Незнакомых, терзающих. Мы занимались с мужчиной сексом без проникновения, я кончала от его пальцев. Так ярко, приятно… Но сейчас всё совершенно иначе. Намного сильнее, ощутимее. От близости всё взрывается во мне.
– Ненавижу, — выдыхаю на новом толчке. Царапаю плечи мужчине, оставляю алые полосы на загорелой коже. Вытягиваюсь стрункой. Ненавижу! Эмира за то, что не поверил. Что совсем не так. Что даже сейчас жесткости в нём больше, чем ласки. И себя ненавижу. Что всё равно его хочу. Тянусь. Ощущаю пульсацию между ног, которую мужчина вызывает. Потому что… Хочу. И чувства, которые появились раньше, никуда не делись. Множатся, пытаясь отыскать того мужчину, на которого я запала. Накладываются на чужую версию Буйного. Ищут в нём отголоски старых чувств.
– Ненавидь, — цедит, ни капли не задетый моими словами. – Ненавидь, Злата. Но кончать ты будешь от моего члена. Только от моего.
Эмир сильнее давит на мой клитор, заставляя забыться в судорогах удовольствия. Покусывает мою шею, добавляя остроты в каждое движение.
Я напрягаюсь. Мужчина быстрыми толчками заполняет меня. Я ерзаю, часто дышу. То ли пытаюсь отстраниться, то ли прижаться ближе.
Не больно, а скорее очень интенсивно. И непривычное чувство заполненности не дает окончательно погрузиться в порочное наслаждение. Я балансирую на грани. Возбуждение шипами царапает кожу, под стать щетине Эмира. Он прижимается щекой к моей, забрасывает мою ногу на себя. Открывает сильнее. Для более проникновенных толчков. Бьет внутри по центру возбуждения. Меня разрывает. Бросает из стороны в сторону. От ненависти до притяжения. От желания расцарапать лицо мужчины до необходимости поцеловать его. Последнее – выигрывает. А он не целует. Сволочь такая не целует. Игнорирует мою откровенную просьбу, упирается губами в моё плечо. Это почему-то кажется самым ужасным. Почему нельзя поцеловать меня? Сделать хоть капельку приятно. Я ведь свою невинность ему отдала. Или Эмир её нагло забрал. Неважно! А меня даже поцеловать нельзя. Обидно жутко.
– Блядь, — мужчина гортанно стонет, замирая во мне. – Не сжимайся так. Иначе залью тебя спермой раньше времени.
Сжимаю мышцы наперекор приказу. Единственный протест, который я могу себе позволить.
Замечаю, как напрягается мужчина. Взгляд плывет по моему телу, кадык дергается. Эмир выглядит взвинченным до предела. Это… Это я так на него действую? Заставляю терять контроль, в эйфорию отлетать лишь от того, что я рядом?
На секунду ощущаю себя всесильной. Пьянею от этого, тяну ладонь
Веду дальше, останавливаясь на груди. Чувствую, как бешено грохочет сердце. Это как дурман действует. Заставляя забыться в ощущениях. Сама не понимаю, что творю. Тело живет своей жизнью, подпитываемое эмоциями.
Глажу напряженный живот, обвожу кубики пресса. Царапаю. Упиваюсь тем, как ярко Эмир реагирует на каждое касание. – Кончу, кукла, и тогда ты останешься без финала.
Угроза действует моментально. Возбуждение зудит под кожей, просит выхода. Я не хочу оставаться без финала. Вот никак.
Замираю под довольным взглядом мужчины. Он смотрит прямо в глаза. Гипнотизирует. Отвернуться не смею. Тону. Показываю. Так открыто демонстрирую, что сейчас во мне ни капли ненависти. Сплошное поглощающее желание. Из-за него.
Я чувствую подкрадывающийся оргазм. Как внизу становится очень влажно. Кожу стягивает жаром. А бедра подрагивают. Тянусь за этим ощущением. Но при этом кончаю внезапно. Сильной вспышкой. Разрывом, от которого внутри пустота. Удары сердца эхом стучат в ушах. Выгибаюсь в спине, плотно прижимаюсь к разгоряченному телу Эмира. Будто в беспамятство окунаюсь. Где тепло и хорошо. Ничего не существует. Меня самой нет. Только сплошные волны наслаждения.
В себя я прихожу от холода. Эмир поднимается, поправляет свои брюки. Расфокусировано слежу за ним. Между ног мокро и липко. В теле новая усталость. Будто раздавило катком, но очень приятно.
Я приподнимаюсь на локтях. Медленно до меня доходит, что произошло. Будто трезвею за секунду. Я подскакиваю, прижимая к себе колени. Обнимаю их, пряча голое тело от мужчины. Запоздало и безболезненно. На смену удовольствию приходит горечь. Кислотой пощипывает кончик языка. Я ощущаю себя использованной. Куклой, которую просто попользовали как хотели.
– Ты… Ты… – резко вдыхаю, пытаясь не сорваться на крик.
– Цельные предложения будут? – Усмехается Буйный. И это срывает последние предохранители в моём мозгу. Я сейчас всё этому бесчувственному дятлу выскажу! И пусть молится, чтобы в процессе тут ничего не загорелось.
Притягиваю к себе плед. Прикрываюсь. Внутри всё от негодования и злости кипит. Какой же козёл! Забрал мою невинность, а ведёт себя так, будто всё по плану! Будто ему она и достаться должна была!
– Ты ничего не забыл?!
– Укутавшись в плед, выбегаю на средину комнаты. Только чудом не падаю и не зарываюсь носом в пол. Плед длинный, ноги путаются. Но я удерживаю равновесие и на своих двух остаюсь.
– Выпить хочешь?
– Буйный спрашивает ленивым голосом. Неторопливо в сторону бара направляется. А я сильнее зубы стискиваю. Буду! Бутылку! Которой тебя, козла, по голове огрею!
– Я жду твоих извинений!
– Буквально выкрикиваю и ногой притоптываю.
Эмир вполоборота ко мне поворачивается. Вопросительно бровь выгибает. Я сейчас в его взгляде читаю: "Не хуей, кукла" Но от этого ещё сильнее завожусь. Вперёд бросаюсь. К мужчине.
– Ты... Ты меня оскорблял! Обвинял во всяком! Приписал... Даже говорить мерзко! А когда узнал, что я невинная, даже... даже... не...