Единственная для принца. Книга 3
Шрифт:
– Могу ли я сердится на королеву? Да Плодородная с вами!
Принц-консорт снова улыбнулся, и Дамиан заметил, как много морщин добавилось на его лице за последние годы.
– Просто знайте, что вам благодарны, что вас не обидят и защитят.
Валери не поднимая глаз, дернула бровью - да неужели? Но промолчала. И нарушила неловкую тишину лишь спустя пару минут:
– Спасибо! Очень вкусно. У Демьяна замечательный вкус, я в самом деле никогда не пила такого вкусного чая.
Реджи опять сдержал смех, вспоминая фруктовый узвар, которым его угощали когда-то в странном
– Позволь, отец, мы пойдём. У моей любимой ещё дела. Благодарю тебя за угощение.
– Да, конечно, сын мой, - и принц-консорт встал прощаясь.
Валери сделала движенье, чтобы поддержать его, но отец с улыбкой остановил её, мол, всё нормально. И единственная только кивнула мелко раз, другой, соглашаясь - да-да, конечно.
– До свиданья!
– уже в дверях сказала Валери.
Весь путь до флигеля она молчала. Потом, уже на ступенях, спросила:
– Получается, если я выйду за тебя замуж, твой отец поправится?
И взгляд такой требовательный, суровый. Дамиан только кивнул в ответ.
– Поэтому твоя матушка так ведёт себя? Хочет, чтобы он... стал ходить?
Дамиан опять кивнул, глядя в светлые её глаза, режущие своей голубизной и требованием честного ответа. Она закусила губу и задумалась, глядя в сторону.
– Твой отец очень милый, - сказала она, заходя в дом.
– Мне нужно подумать.
***
– Вы можете поговорить с ней, сын мой. У вас получилось в тот раз, должно получиться и в этот.
Дамиан слегка наклонил голову - да, получилось, да в тот раз.
– Однако я поддерживаю её мнение. Я также считаю, что подобные переговоры излишни. И вопрос даже не в безопасности - они, безусловно, опасны. Вряд ли Оландезия простит то, что произошло. Вы же сами читали их письмо, матушка. Беспринципная наглость этих людей невероятна: не имея никаких ресурсов или прав, они продолжают настаивать в ультимативной форме на своих требованиях. Это возмутительно!
Принц ощущал какое-то вялое, смутное беспокойство, которое делало разговор ещё неприятнее, чем он был, а интонации его слов - более возмущенными, чем следовало. Крылья носа королевы гневно дрогнули, подбородок опустился, но она всё так же смотрела вперёд и продолжала медленно и плавно двигаться по коридору.
– Это не меняет необходимости решить этот вопрос, - голос царапал льдинками, почти скрипел в ушах, и был мало похож на женский.
– Это наши ближайшие соседи, и мы должны решить проблему взаимоотношений с ними.
– Матушка, - принц незаметно перевел дух, - я предлагаю не форсировать события, подождать. Пока угрозы нет, не вступать в переговоры.
«Зуб, что ли, болит?» - какое-то тянущее чувство мешало сосредоточиться на разговоре, и реджи чувствовал, что подбирает неправильные слова. Неубедительные.
Они были уже у дверей столовой. Оттуда слышался громкий раздражённый голос, и Дамиан наконец понял - что-то с единственной. С предосудительной поспешностью, опередив слугу, рванул на себя дверь и застал довольно мирную картину: в небольшой
И если Галиний сохранял обычное для себя отрешённое спокойствие и отсутствующий взгляд, то отец казался удивлённым. Валери сидела на краешке дивана застывшая, с прямой спиной и красными пятнами лице, а старшая её дочь метала злые взгляды вокруг и чем-то очень напоминала королеву в гневе. Наверное, подрагиваем крыльев носа.
Вот только подбородок не был прижат к груди. Он вызывающе был приподнят.
Все, и младшие дочери в том числе, обернулись к открывшейся двери и встали, приветствуя королеву - кто поклоном, кто книксеном. И только Наташка смотрела в сторону.
Дамиан сделал несколько порывистых шагов к Валери. Она подняла на него свои пронзительно светлые глаза, чуть влажные от слёз, и вымученно улыбнулась - всё хорошо.
– Благодарю вас и ваше семейство, госпожа Бодинская, что почтили нас своим визитом, - проговорила королева с улыбкой, вежливой настолько же, насколько неестественной.
Принц взял под руку Валери, которая вежливо кивнула, отвечая на фразу королевы.
– Надеюсь, всё в порядке?
– принц не мог не спросить, хоть и понимал, что никто ему не скажет правды.
Валери, кусая губу, кивнула, а отец с улыбкой сказал:
– Пройдёмте в столовую.
«Эта Наташка — тот ещё больной зуб», - усаживая единственную за стол, думал Дамиан и наблюдал за старшей из детей. Та с независимым и вызывающим видом уселась безо всякой помощи.
Младшие девочки робели, но помнили правила — позволили лакеям усадить себя за стол, подвинуть стулья. Маленькая Вирель круглыми глазами смотрела то на королеву, застывшую в ледяном спокойствии, то на принца-консорта, что подмигивал ребёнку. Он явно хотел помочь ребёнку справиться шоком: не часто девочки, которые ещё недавно бегали по двору сельского дома, сидели за одним столом с королевой.
Лейта, средняя дочь, была хоть и немного скованна, но быстрее взяла себя в руки и с живым интересом рассматривала убранство столовой, стараясь не вертеть сильно головой.
Это была та самая девочка, которая обещала принцу подарок, ещё там, в старом доме. И она выполнила своё обещание. Как-то, когда Дамиан пришёл к ним во флигель, она вручила ему меленькую тряпичную куколку.
– Это тебе, принц, - сказала с самым серьёзным видом.
– Это не простая куколка, посмотри. Это куколка, исполняющая желания.
Реджи присмотрелся и вдруг понял, что тряпичная игрушка как-то подозрительно похожа на Валери – то ли формами, то ли темными, нитяными волосами, то ли ярко-лазоревыми точками вышитых глаз. А может, тонким кружевом, что украшало всю одежду маленького шедевра. Принц глянул на девочку, и понял, что не на его единственную похожа куколка, а на саму Лейту.
– Ты сама это сделала?
– спросил, ощущая что-то удивительное: то ли радость, то ли подступающие слёзы.
– Да, конечно, - ответила девочка и пояснила, - баба Люся говорит, что только сделанное с чувством будет прекрасным. Я делала этот подарок для тебя и очень хотела, чтобы ты был счастливым. Я знаю, так нужно.