Единственная для Зверя
Шрифт:
Главное ведь нападение?
– Ах, простите! Но, если именно так выглядит заместитель начальника, то я понимаю, почему всё так печально в этом журнале.
Точно, Мишка нас сдал. Он всё знает.
Голос дрожит, но я с упрямством молодого осла продолжаю язвить, храбро окатывая своим взглядом непрошеного гостя.
– На что вы намекаете?
– На то, что выглядите вы, мягко сказать, непрезентабельно.
Мужик начинает заливисто хохотать, запуская пятерню в свои тёмно-русые волосы и я, скрежеща зубами, вылетаю первой из кабины
Ах, противный наглый хлыщ, погоди!
Я не знаю, кто ты, но ты уже нашёл в этом издательстве своего врага!
*****
– Итак, коллеги, доброе утро.
Геннадий Петрович прогуливается вдоль длинного стола, заложив руки за спину, и внимательно поглядывает на часы, мерно тикающие на стене. Я приютилась в уголке у окна, за малюсеньким столом. Как секретарю, мне поручено следить за ходом совещания и делать какие-то пометки в своём ежедневнике, но не более.
Никакого права голоса у секретарши нет.
Хотя мне отчаянно хочется спросить Шаповалова – кем является тот засланный казачок, с которым я так некстати встретилась в лифте и испортила себе настроение, но не могу. Что ж, мне ещё представиться такая возможность, и я с удовольствием посмотрю на бегающие лживые глаза мерзкого веб – дизайнера.
Нужно только дождаться своего часа.
Стрелка часов послушно замирает на девяти часах, и шеф, откашлявшись, начинает.
– Итак, последний номер журнала разошёлся с весьма скромными результатами. И, надо признаться, я этим обескуражен. Вроде бы мы предусмотрели всё, отразили новые молодёжные веяния, раскрыли модные тренды, но нет – снова не попали в струю.
Я начинаю ёрзать на стуле.
Ведь, проведя в туалете энное количество времени, я так и не смогла как следует отмыться от грязевых пятен. Выйти без колготок я не могла себе позволить, а попросить было не у кого – все уже собрались в зале для совещаний.
Пришлось идти в мокрых.
И теперь я поняла, что это было не лучшее решение – капрон высыхает и вызывает раздражение на моей коже, неприятно царапая её при этом.
Отчаянно почёсываясь, я пытаюсь делать это незаметно, чтобы шеф не выгнал меня из зала за нарушение дисциплины. Подобного унижения я точно не стерплю, поэтому пытаюсь вслушиваться в монотонный бубнёж шефа.
– И поэтому к нам был прислан новый главный редактор. Ранее он работал в таких крупных изданиях, как «Домашний уют» и «Дизайнерская мысль». В общем, у него довольно обширный послужной список, никаких нареканий со стороны руководства и вообще – ценный кадр для любого журнала!
– И что, не сработался?
Шаповалов выкрикивает с места, крутя головой по сторонам.
По залу проносится хихиканье и я закатываю глаза – даже странно, что ещё никто не приструнил нашего остряка, от которого лично у меня уже начинается аллергия.
– Замечательно сработался, но ваше начальство меня перекупило.
В зале раздаётся незнакомый бархатистый голос, в котором слышатся нотки стального ехидства, и я машинально поднимаю глаза на вошедшего. В душе начинает трепыхаться какое-то противное волнение и я, повинуясь нервному напряжению, принимаюсь отчаянно чесать свою левую коленку.
Шаповалов моментально затихает и, надо сказать, не только он.
У меня тоже приоткрывается рот от внешнего облика нового главного редактора.
– Надо сказать, у вас весьма щедрое начальство. А коллектив – просто золото!
Ехидство сквозит в каждом сказанном слове, и я понимаю, что последняя фраза адресована мне. Взгляд тёмно-синих сапфировых глаз с интересом прокатывается по присутствующим, и я замираю, пытаясь спрятаться за стопкой бумаг, стоящей на моём столике секретаря.
Значит, я успела поцапаться с утра не просто с незнакомым наглецом или пешкой Шаповалова, а новым главным редактором! И как я могла забыть о смене руководства журнала?
Вот чёрт!
– Доброе утро, коллеги.
Мужчина чуть прищуривается, поворачиваясь к Геннадию Петровичу, и подаёт ему руку для дружественного приветствия.
– Доброе утро.
Шеф кивает, отвечая на рукопожатие, и слегка морщится. Конечно, небось, новый начальник пожал руку от души, не жалея ни сил, ни перекатывающихся под пиджаком прорисованных мускулов. Геннадий Петрович прячет руку в карман и, растягивая губы в дружественной, немного заискивающей улыбке, обращается к нам:
– Рад вам представить нашего нового главного редактора, прошу любить и жаловать, Зверь Андрей Владимирович.
8
Вика
*****
Зверь?
Пристально оглядываю мужчину тяжёлым, как бронепоезд, взглядом, и с шумом пытаюсь втянуть носом воздух. Мои бедные лёгкие отказываются повиноваться, а в голове стучит какая-то навязчивая мысль, отзываясь звонким эхом.
«Только запомни – он – твоя настоящая судьба, только с ним ты будешь счастлива, и только от него у тебя дети родятся».
Звонкий голос ясновидящей с лёгкой хрипотцой мгновенно всплывают в памяти и я испуганно оглядываюсь назад – до того реально слышится мне это глухое меццо. Но, конечно, рядом со мной кроме коллег никого нет, а я сама продолжаю находиться в зале заседаний, спрятавшись за стопкой листов. Ну, надо же такому почудиться!
Вот этот высокий широкоплечий мужчина – и есть тот зверь, который мне выпал на картах матушки-гадалки, или всё же нет?
В висках начинает стучать отбойный молоток, а пульс молниеносно учащается, взрываясь водоворотом где-то в горле. Андрей Владимирович же обводит спокойным взглядом всех присутствующих и останавливается на мне, расплываясь при этом в какой-то дьявольской ухмылке.