Единственная на всю планету. Трилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Ой, мамочка! – меняясь в лице, – прошептала она, застыв на месте.

– Хитрец! – прикрикнула на ластящегося кабана Ольга. – Сколько раз я тебе говорила не пугать наших гостей? Когда с ними кто-нибудь из нас, прекращай свои шуточки. И уйди, ты весь грязный. Переоденусь, потом тобой займусь.

Нужно отдать должное Сорокиной: как только она поняла, что эта зверюга и есть сторож лесничества, сразу же пришла в себя и поспешила зайти в дом.

– Напугал, – призналась она, вешая куртку. – Вам все-таки надо было сказать,

что это вепрь. И как вы его только не боитесь? Наверное, нашли и воспитали поросенка?

– Он сам нашелся, – улыбнулась Ольга. – Обувайте тапки, они чистые. Отца я предупредила, так что пойдемте сразу на кухню. На ней и помоем руки, у нас там есть умывальник.

– Уголька предупредила? – мысленно спросил Нор.

– Как только подъехали к дому, – ответила Ольга. – Спрячется в спальне и будет сидеть. Хватит с нее одного Хитреца.

На кухне их встретил отец, который уже успел заварить чай и пожарить оладьи.

– Ну вот что вы делаете? – сказала Александра после процедуры знакомства. – Оладьи с ванилью! Как можно отказаться? И еще мед и сгущенка! А мне нельзя есть тесто и сладости.

– Все это ерунда, – сказал Егор. – С вашей фигурой бояться оладий! Проведете тренировку – куда что денется! А не хотите мед, есть сметана. Мойте руки и садитесь, а за едой и поговорим.

Когда все сели за стол, Александра что-то хотела спросить у отца, но изумленно застыла, повернув голову к двери.

– Ну что мне с ним делать? – мысленно обратилась Ольга к Нору. – Говоришь одно, а он делает не то, что нужно тебе, а что хочется ему самому. Паразит!

– В этом все коты, – ответил ей парень. – А твой учуял оладьи и решил, что ты ему запретила появляться на кухне, чтобы больше досталось самой. Считай, что он беспокоится о твоей фигуре.

– Что это? – спросила Александра, показывая рукой на кота, который на задних лапах шел к пустой табуретке, неся в передних миску.

Ее удивление усиливал и тот факт, что Уголек уже был раза в полтора больше тех котов, которые обжили дворы Алейска.

– Не обращайте внимания, – сказала ей Ольга. – Обычный кот, только большой и дрессированный.

– Мама! – обиженно обратился к ней Уголек, решивший, наверное, доказать свою исключительность по полной программе.

«Слава богу, что он обиделся, – подумала Ольга. – Для полного счастья не хватало только улыбки».

– Папа, дай ему оладьи, – попросила она отца, стараясь не смотреть на пораженную гостью. – Александра, да не смотрите вы на него так! У Пушкина кот вообще сказки рассказывал, а наш выучил только одно слово. Что, никогда не слышали, как орут коты? Стоишь и не поймешь, то ли это кот, то ли плачет ребенок. Так что говорить они могут, просто не хотят.

– Ты шутишь? – дошло до Сорокиной. – Кот у тебя большой и дрессированный, вепрь во дворе точно такой же. Может быть, еще кто-нибудь есть?

– Вороны у них еще есть, – сказал отец, пододвигая к ней оладьи. – И нахальная белка, которая повсюду мусорит ореховой скорлупой. Вы ешьте, Шура, а то все остынет.

Уголек, видя, что ему не спешат накладывать оладьи, постучал пустой миской по табуретке.

– Сейчас дам, имей совесть, – проворчал отец, откладывая для него оладьи. – Тебе со сметаной или со сгущенкой?

Кот показал лапой на банку со сметаной, заставив Сорокину непроизвольно вздрогнуть. Свое волнение она начала заедать оладьями и остановилась только тогда, когда опустела миска. Это занятие ее немного успокоило, а остатки волнения своей магией сняла Ольга.

– Егор Николаевич, – обратилась Александра к отцу. – Вы не хотите побывать на выступлении дочери?

– Съезжу, – кивнул отец. – Наш сосед собирается съездить со своими детьми, ну и я упаду к ним на хвост. Как-то раньше не было большой необходимости в собственном транспорте, а теперь собрались покупать, но уже весной.

– А как же заказник? – спросила она. – Он же большой?

– По лесу на машине не поездишь, – ответил он. – Мой транспорт на четырех ногах.

– А я за всю жизнь так на лошади не поездила, – вздохнула Александра.

– Не много потеряли, – засмеялся отец. – Но если есть желание... Сегодня уже поздно, но можете приехать в любое время, когда я дома, покатаетесь.

– Ловлю на слове! – сказала девушка. – Тогда давайте номер своего телефона, как я иначе узнаю, когда приезжать?

Ольга заглянула в чувства Сорокиной и удивилась тому, насколько гостью заинтересовал ее отец. То, что она понравилась ему, было видно невооруженным глазом.

«А почему бы и нет? – подумала она. – Пятнадцать лет разницы в возрасте – это немного».

– Уже темнеет, – с сожалением сказала Александра. – Пора ехать. Вы меня проводите до машины?

– С удовольствием, – ответил отец. – Вы только по нашей дороге ездите осторожно. Машины на ней бывают редко, но если едет наш сосед, то за его авто инверсионный след, как за истребителем. Совершенно не умеет медленно ездить.

Они поднялись и ушли, при этом Александра ни с кем не попрощалась.

– Она готова, – посмеиваясь, сказал Нор. – Твой отец сразил ее наповал! Из-за него она даже забыла о говорящем коте.

– Зато я ничего не забыла! – сказала Ольга, уставившись на Уголька. – И кому-то сейчас оторву хвост! Будешь еще больше походить на человека! Кому было сказано сидеть в спальне? Мы что, тебе не оставили бы оладий?

– Мама! – укоризненно сказал кот и понес свою миску в раковину.

Ее угроз, в отличие от того, что говорил Егор, он совершенно не боялся.

– Ладно, я с ним потом разберусь, – махнула на кота рукой Ольга. – Ты заглядывал ей в голову?

– Не в память, – сказал он. – Я туда к людям без оснований не лезу. Просто посмотрел эмоции. Ее к Егору просто потянуло.