Единственный шанс мессира Хаоса

Вера Виктория

Чтобы не сойти с ума, мне пришлось запрятать свои потаённые мечты и желания так далеко, как это было только возможно. Не желать. Не надеятся. Не мечтать. Я стал изгоем в собственном доме. Мне всегда оказывались положенные почести. Но не более того. Даже родная мать боится меня… Все боятся. Уверенные, что однажды голод пересилит и я стану питаться энергией сознания тех, кто находится рядом. Поглощать их разум. А что есть человек без осознания себя? Бесполезная оболочка.

Лишь отец верил в меня. Поддерживал. Но он уже не первый год не встает с постели, мучаясь бредом и беспамятством.

Я остался один. Разве что мои верные воины принимают меня и мою суть.

Дэниэлла сама не понимает, что творит со мной, освещая своим светом самые темные уголки сознания, заставляя заглянуть в них, вытащить на поверхность, открыться.

Но если я впущу её в свою душу, то уже не смогу отпустить её саму.

Глава 16. Сомнения

Дэниэлла. Лагерь гвардейцев.

Рион ушел. Мгновение назад он нежно держал мою руку, гладил пальцы, а я наслаждалась звуком его голоса… Сейчас в помещении лишь я и разъедающая изнутри пустота. Наверное, я сказала, что-то не то. Обидела его? Рассердила? Но как ни пытаюсь понять — ничего не выходит. Аппетит пропал. Еда на столе теперь кажется раздражающей. Я меряю шагами шатер в надежде, что Рион вернется и объяснит, в чём я была не права. Но время идет и никто ко мне не заходит.

Обращаю внимание на кучку вещей, аккуратно сложенных возле постели. Их принесли для меня. Такое внимание трогает до глубины души. После смерти прадедушки, я успела забыть, каково это, когда о тебе заботятся.

Штаны заметно велики, но я могу подвернуть их, сапоги вполне себе держатся поверх толстых носков, а вот в кофте я почти тону, но так даже лучше — рукава можно подтянуть, зато бёдра надежно скрыты под толстой пряжей. Мужская укороченная меховая накидка с глубоким капюшоном оказывается мне ниже колен и судя по богатой выделке, я подозреваю, что её мне отдал сам молодой маг.

Решаю одеться и выйти из шатра.

В предрассветных сумерках очень тихо, красавица-вьюга отдыхает, прервав свой дерзкий танец. Копит силы для нового выхода.

Возле шатра, как и обещано, дежурит гвардеец, который мне улыбается и интересуется, не нужна ли какая-либо помощь. Я спрашиваю, не знает ли он где истэр Рион. Гвардеец мгновение выглядит растерянныма и слегка удивленным, но быстро берет себя в руки и сообщает, что мессир, должно быть, готовится к ритуалу.

— Ах, да. Последний гиблый ареал в этой местности. — Я задумываюсь, что, вероятно, не стоит называть молодого мага “истэр”, раз он мессир Хаоса. Это может звучать не достаточно почтительно. — Возможно, вы знаете на какое время назначен ритуал?

— Слышал, что на рассвете. Полагаю, уже скоро отряд магов выдвинется в сторону разлома.

Упрямая мысль царапает моё сознание. Не известно как это всё повлияет на ослабленное тело Риона, а он слишком горд, чтобы просить помощи у женщины.

Но ему и не нужно.

— Не могли бы вы подсказать, где на ночь располагаются верены?

— Зачем вам верены, айтесс?

— Мне скучно, захотелось понаблюдать за ними. Раньше мне не удавалось видеть вблизи таких породистых красавцев. — Широко улыбаюсь, изображая святую наивность.

Гвардеец осматривает меня с подозрением. Ну конечно. Сейчас ещё по сути ночь, а странная девица, которая только вчера прибежала сюда почти босиком и в домашнем платье, рвется посмотреть животных… Я бы тоже себе не поверила.

— Я провожу вас. Следуйте, пожалуйста, за мной, айтесс. — Вежливая улыбка и ни намёка на раздражение, ни единого замечания или упрека по поводу моей очевидно неуместной и глупой идеи. Но и одну не отпустил. Охраняет или присматривает, чтобы чего не натворила?

Пока иду, разглядываю лагерь. После стольких месяцев в селении, всё вокруг выглядит до жути интересным. Не смотря на раннее время, кто-то уже работает. Вот немолодой мужчина несёт в руках пожелтевшие свитки, а чуть впереди совсем юный парень тащит ведро. Мы следуем за пареньком под большой навес.

На входе нас встречают гвардейцы, которые бросают на меня любопытные взгляды, но не останавливают, а вежливо приоткрывают полог, позволяя зайти.

Внутри обнаруживаются верены. В центре уже привычная магжаровя, только большого размера. Здесь тепло и приятно пахнет сухой травой. Верены поднимаются на ноги и нетерпеливо поглядывают на мальчишку с ведром, а тот начинает высыпать что-то в продолговатые корытца.

Животные довольно порыкивают и вальяжно тянутся за своими порциями.

— Теон! — Окликивает гвардеец. Юноша отвлекается и направляется к нам. — Айтесс желает рассмотреть веренов. Отвечаешь за нее.

Малец кивает и на его лице расцветает улыбка, он шмыгает курносым носом и с любопытством осматривает меня, останавливаясь взглядом на обувке.

— А я всё думал, кому понадобились мои сапоги? — Ах, вот оно что. Улыбаюсь его непосредственности.

— И тебе благого утра, Теон. Меня зовут Дэниэлла и я благодарна за то, что поделился своей обувью. Обещаю носить аккуратно и вернуть в целости.

— Да ладно, айтесс, — небрежный взмах рукой, — батя-то мне новые обещал купить. Ему на то целый лир выделили уже. А это, знаете ли, несколько таких можно выторговать!

Краем глаза отмечаю, как гвардеец, что провожал меня сюда отдает какие-то распоряжения тем, кто охраняет шатер. Следить будут? Ну и ладно. Главное, что я уже здесь.

— …Так что вы лучше себе приберегите, коли они вам подошли, а то мне уж палец на ноге жали. Батя говорит, расту быстро. — И он тяжело вздыхает, словно скорый рост добавляет ему в жизни немало трудностей.

— Я могу как-то помочь? Мне нечем заняться, а я не привыкла сидеть без дела.

Юноша какое-то время думает, затем уходит куда-то в угол шатра и возвращается с большой щёткой.

— Вот, айтесс, мессир требует, чтобы верены выглядели ухоженными и были чистыми. Да и сами животные очень любят, когда их чешут. А я уже с ног сбился. Если поможете — будет здорово. — И тут же немного хмурится, смотря на меня со всей серьёзностью. — Только если устанете — скажите мне. Вы гостья в лагере и мессир может рассердиться, что вы работаете.

— Разве это работа, гладить веренов? — нарочито удивлённо приподнимаю брови и выхватываю у паренька щётку, пока он не передумал.