Единственный...
Шрифт:
Ночью я все же пошла в душ. Думала, что Кириан крепко спал, но стоило мне вернуться и аккуратно лечь на кровать, как он тут же притянул меня к себе и, обняв, опять заснул. А я еще некоторое время лежала и смотрела в темноту, ведь, как только сознание прояснилось, я вспомнила одну очень важную вещь — мы с Кирианом в квартире были не одни.
Я очень надеялась, что Демид нас не услышал. Мне и так было крайне паршиво от того, насколько сильно плохо я поступала по отношению к нему.
— Сколько времени? Мы не опоздаем на учебу? — спросила, садясь на кровати. —
— Только семь утра, — Кириан убрал несколько прядей волос, вновь упавших мне на лицо и, наклонившись, поцеловал.
Я старалась не думать о том, что было ночью, но, стоило его губам прикоснуться к моим, как воспоминания вспыхнули в сознании и я покраснела. Желая это скрыть, я тут же встала с кровати и пошла собираться. Переодеваться побежала в ванную и по пути увидела, что Демид все еще спал. Я хотела поговорить с ним утром, но не желала будить парня. Да и уже вскоре следовало выходить, чтобы не опоздать на учебу, ведь Кириан перед университетом хотел заехать домой.
Я быстро собрала учебники, после чего мы с Кирианом вышли из квартиры. Стоило нам оказаться на лестничной площадке, как Агеластос взял меня за руку и сжал мою ладонь в своей. Обжег прикосновением и слегка провел большим пальцем по тыльной стороне ладони, этим вызывая трепет, смешенный с покалывающей дрожью.
— Запрет на прикосновения снят? — спросил он, притягивая меня к себе, так, что разделяющее нас расстояние сократилось до минимума.
— А тебе вообще было до него дело? — хмуро спросила, вспоминая о том, сколько раз Кириан нарушал этот запрет.
Агеластос ничего не ответил. Вместо этого наклонился и оставил на моих губах поцелуй. Обжигающий и, в тот же момент, усиливающий дрожь, бегущую по коже и собирающуюся в сердце гулким биением.
Отстранившись, он улыбнулся, а я, не в состоянии отвести от него взгляд подумала о том, что Кириану законом нужно запретить улыбаться. Его улыбка вызывала слишком сильный жар, опаляющий не только тело, но и душу.
— Почему ты так смотришь на меня? — Агеластос приподнял одну бровь.
— У тебя волосы сейчас смешно торчат, — солгала. На самом деле, ему даже такая небрежность шла. Интересно, в нем хоть что-то было неидеально? Но все же воспользовавшись случаем, я пальцами прикоснулась к его жестким волосам, выгоревшим на солнце практически до белоснежного цвета, и начала их приглаживать. Нравилось это делать.
Кириан не убрал мою руку. Вообще не двигался. Лишь неотрывно смотрел на меня, а я все так же продолжала пальцами перебирать его пряди. Была бы возможность, занималась бы этим целую вечность, но, в итоге, спустя несколько минут, все же буквально заставила себя убрать руку.
— Вот так лучше… А… Или нет, — я широко раскрыла глаза, понимая, что слишком увлеклась и перестаралась. Теперь волосы Агеластоса были еще больше растрепанными.
Но, создавалось ощущение, что его это совершенно не волновало. Кириан опять наклонился и оставил на моих губах еще один поцелуй, после чего, все так же держа мою руку в своей, повел меня
Мы спустились вниз и Агеластос открыл передо мной дверцу своей машины. Уже когда мы выехали на дорогу, я спросила:
— Как Иерон? — я положила свой рюкзачок на колени и поправила платье. Бретельки то и дело спадали с плеч, что мне очень не нравилось. Раньше я в этом платье подобного не замечала. Наверное, что-то изменилось после стирки. Неужели ткань растянулась?
— Стабильно, — Кириан свернул на очередном повороте и я окинула взглядом ряд магазинчиков. Было еще рано, но они уже работали. — Как твой брат?
— Его сегодня выписывают из больницы.
— Когда?
— Зачем тебе это? — спросила, повернувшись к Кириану.
— Поговорить с ним хочу.
— Слушай, я не знаю, о чем ты с ним хочешь поговорить, но этого лучше не делать. Учитывая вашу драку, будет хорошо, если вы вообще не будете видеться.
Мы остановились на светофоре и Кириан посмотрел на меня.
— Он твой брат. И, как я понял, он для тебя важный человек. Мне на него плевать, но он должен понимать, что теперь ты со мной в отношениях и я не хочу чтобы ты всю жизнь разрывалась между ним и мной.
«Всю жизнь» — от этих двух слов в груди расплылось тепло. Вот только, учитывая обстоятельства, оно уже в следующее мгновение стало болезненным. Да и я почему-то не верила в то, что Кириан это говорил серьезно. Возможно, на данный момент он действительно хотел отношений со мной. Подобного я просто не могла и не хотела отрицать, но навряд ли он смотрел настолько далеко, как «на всю жизнь». Он не из таких парней.
– Все равно лучше отложить ваш разговор. Пока что для него еще рано, — я качнула головой. — Поговорите через неделю.
Я прикусила губу и задумалась над тем, что скажу Ксенону о Кириане. Наверное, попрошу брата не говорить Агеластосу куда я уехала и попрошу у Ксенона прощения за то, что нарушила обещание данное ему. Наверное, он после этого разочаруется во мне.
От этих мыслей стало невыносимо горько. Настолько сильно, что от этой горечи так просто не избавиться. Я со всеми поступала плохо. С Кирианом, Демидом, Ксеноном, родителями.
Горечь стиснула горло и стало тяжело дышать.
Но внезапно ладонь Кириана легла на мою и сжала ее. Агеластос не смотрел на меня. Он следил за дорогой, но возможно он что-то почувствовал и сейчас, от того, что он держал мою ладонь в своей, мне становилось легче и сквозь горечь пробивалось понимание того, что рано или поздно все исправится. Будет лучше. Хорошо.
Не у нас с Кирианом, но все же…
Примерно через пятнадцать минут мы приехали к дому, в котором жил Агеластос. Когда я зашла в его квартиру, прямо ощутила ностальгию. Но самым ярким воспоминанием, вспыхнувшим у меня в голове было то, в котором я после вечеринки валялась на полу в зале и пыталась достать пустые бутылки из-под дивана, а Кириан в это время с какой-то девушкой развлекался в своей спальне и ее стоны были слышны на всю квартиру.
Черт. Зачем я вспомнила об этом? Еще и злиться начала.