Единственный
Шрифт:
– Хорошо… - заложив руки в карманы брюк, муж остановился напротив, - А что делать мне? Тесть с тёщей разбежались, это – их проблема… Я не против, пусть Ирина Германовна приходит к нам, хоть каждый день… Но, если она каждый раз будет доводить тебя до слёз…
– Она не доводила…
– А кто доводил?.. Я?!
– А что, не доводишь?! – Элина совсем не хотела ссориться с мужем, но упрёк вырвался сам собой.
– Я не понял… - Игорь упёрся руками в бока, - Я что-то сделал не так?..
– Всё нормально… - она быстрым шагом прошла мимо него и, войдя в спальню, буквально
– Мам… - ребёнок удивлённо повернул к ней голову, - Ты чего?..
– Что за дурацкая привычка – валяться на покрывале?!
– Так мы всегда валяемся, - Антон нехотя подчинился матери, - ты же всегда разрешала.
– Вот именно, вы валяетесь! А стирать – кому?!
…Она не узнавала сама себя. Казалось, что копившийся годами заряд, наконец, разорвался, разлетаясь на тысячи мелких осколков, превратившихся в слова обид и упрёков. Такое было с ней впервые…
Схватив край покрывала, Элина резким движением сорвала его с кровати и, бросив на пол, ногами нервно сбила в кучу.
– Чтобы я тебя больше на этой кровати не видела! – она рукой показала сыну на свою кровать, - И вообще – чтобы никого здесь я не видела! Есть диваны, есть кресла, вот там и сидите!
– Ну, ладно… - не ожидавший такой реакции от матери, Антон испуганно смотрел на неё.
– И гитару… - не обращая на него внимания, Элина не могла остановиться, - Гитару убирайте на место! Почему я каждый раз должна о неё спотыкаться?! А руки?.. ты руки мыл после собак?!
– Я давно их помыл… - опустив голову, мальчик направился к двери, - Ещё до ужина…
Потянувшись за гитарой, Элина уже взялась за гриф, но неожиданно чуть не отлетела куда-то назад – стремительно войдя в спальню, Игорь схватил её за руку и с силой рванул на себя.
– Ты чего?! – испугавшись, она оглянулась на мужа.
– Ничего, - процедил он сквозь зубы, - обороты сбавь.
Судя по его виду, разозлился он не шуточно, и Элина, враз обмякнув, тут же почувствовала, как внутри прокатилась холодная волна… Высвободив руку, она невольно потёрла место, которое только что сжимали пальцы мужа. Он, устраивающий скандалы и истерики на пустом месте, совершенно не терпел ни её слёз, ни её гнева, ни её обид. На любые негативные эмоции Элины в их семье было негласное табу, и, зная это, теперь она могла предполагать, что размолвка затянется не на один день.
Она ужасно жалела, что не сдержалась и накричала на сына и хотела уже пойти к нему, но Игорь перегородил ей дорогу.
– В общем так, - он говорил негромко, но отчётливо произнося каждое слово, - ещё одна подобная выходка… и твоей мамы здесь больше никогда не будет. Понятно?
– При чём тут мама? – она говорила, не глядя на него, - Игорь…
– При чём тут мама?.. – прищурившись, переспросил он, - А при том, что она своими закидонами дёргает тебя… А ты потом дёргаешь ребёнка…
– Она
– Я всё сказал, - он уже собрался отойти, но, как будто вспомнив что-то, снова пристально посмотрел на жену, - и ещё. Наорёшь ещё раз на Антона, пеняй на себя.
…Когда Элина вышла, наконец, из спальни, она едва успела добраться до ванной и закрыться там – слёзы, нахлынувшие от обиды, всё ещё стояли в глазах, сдерживаемые усилием воли... Но теперь, когда дверь за ней закрылась, они буквально рухнули горячим потоком на лицо… Был ужасно обидно и от упрёков матери… и от несправедливых слов мужа… и от собственного срыва на ни в чём не повинного Антошку…
Беззвучно рыдая под шум льющейся воды, она ощущала какое-то щемящее сиротство и беззащитность…
Наконец, успокоившись и умывшись, она тихонько открыла дверь и проскользнула в комнату сына. Свернувшись калачиком, тот лежал в своей постели и казался спящим.
– Сыночек… - обняв ребёнка, Элина снова почувствовала, как глаза наполняются горячей влагой, - Прости меня… Ладно?.. Я зря на тебя накричала… Прости?..
– Мама… Мамочка… - он как будто ждал, и тут же обернувшись к матери, обхватил её руками за шею, - Не плачь… Я совсем не обижаюсь!..
Возвращаясь от Антона, она с удивлением увидела, как Игорь устраивается спать на угловом диване в гостиной.
– Ты чего тут лёг? – она заранее знала, что в ответ он лишь нагрубит, но всё равно спросила.
– Твоё какое дело? – резко повернувшись к стенке, он натянул одеяло почти на голову.
– Ладно, Игорь… - больше из желания смягчить обстановку, чем из чувства вины перед ним, Элина присела на край дивана, - Не сердись… Я, действительно, сорвалась. Просто нервы не выдержали.
– А ты больше маму слушай, - он говорил глухо, куда-то в подушку, - ещё не так сорвёшься.
– Идём спать… - она положила руку ему на плечо, - Ну, идём…
– Я и так уже сплю. Отстань.
– Идём… Ляжешь нормально…
– Я и так лежу нормально. На своей кровати спи сама. Ноги моей теперь там не будет.
***
На работу Ирина Германовна пришла за час до начала рабочего дня. Поликлиника была уже открыта, но почти никого из персонала ещё не было, и она спокойно прошла в свой кабинет. Она любила приходит вот так – заранее… Ей нравилось посидеть в абсолютной тишине, без докучливых звонков и надоедливых посетителей, без вызовов к главврачу и приёма «своих» больных…
Со дня, когда Сергей Николаевич ушёл из семьи, прошли уже три месяца, но боль никак не утихала. Прийти в себя не помог даже отпуск. После десятидневного отдыха на море она ещё целый месяц провела в Москве, в семье своего старшего сына Виктора, и, вернувшись, надеялась сразу включиться в работу. Это ей удалось, но вот душевные муки не оставляли её ни на минуту.
– Ирочка, доброе утро! – Мария, коллега и подруга, как всегда, заглянула в кабинет, - Боже!.. Ты почему такая бледная?!