Единственный
Шрифт:
Сама же Элина не могла похвастаться такими качествами… Мягкая от природы, она, на первый взгляд могла показаться обречённо-покорной, совершенно «бесхребетной», как называл её иногда муж. Ей, и в самом деле, были чужды любые проявления агрессии, что могло бы служить надёжным залогом покоя в её семье. Чего нельзя было сказать о самом Игоре. Довольно вспыльчивый, во многом деспотичный, он был готов на ссору в любое время дня и ночи, и Элине стоило огромных трудов сохранять в семье этот самый покой, при чём, далеко не всегда. Правда, муж обладал исключительной отходчивостью – если его вина была очевидна, а оправдания ничтожны. Буквально через полчаса после совершенно
«Что тут мой толстячок делает?.. – мурлыкал он Элине в ухо, глядя, как она раскатывает тесто, - Чебуречки?.. Это я люблю-у-у-у…»
Зная его характер, она с облегчением вздыхала и незаметно смахивала со щеки последнюю слезинку. Теперь можно было жить спокойно – очередная, «дежурная» истерика прошла, и на ближайшую неделю в их семье ожидались мир и покой.
Такие приступы непонятной агрессии случались с Игорем время от времени, с регулярностью в семь – десять дней. В первые годы их семейной жизни Элина не могла понять, в чём её вина, и изо всех сил старалась угодить мужу, но, несмотря на её старания, он неизменно находил поводы для очередной ссоры – будь то не пришитая пуговица, о которой Элина даже не знала, или просто веник, который она «не так» поставила в туалете. Эти надуманные Игорем ссоры носили характер самых настоящих взрывов – всё происходило почти моментально, сопровождалось ругательствами и оскорблениями… Любой её ответ воспринимался им как угроза, и вызывал новую вспышку гнева, ещё более сильную, поэтому она старалась молча сносить все несправедливые слова, не показывая слёз – её слёзы были для него как красная тряпка для быка, и только усугубляли ситуацию. Его выходки страшно выматывали, и она не раз подумывала о разводе, но… мысль о том, что она расстанется с ним навсегда, была ещё страшнее, чем его истерики.
…Вне истерик Игорь был вполне нормальным молодым мужчиной. Элина не могла понять – как в нём могут уживаться два совершенно разных человека? Один – умный, порядочный, искренне любящий и её, и их двенадцатилетнего сына, много читающий, интересующийся историей и музыкой, никогда не проходящий мимо бездомного животного, чтобы не дать тому заранее припасённый кусок хлеба… Он – такой близкий и родной, вдруг в одночасье превращался в какое-то страшное чудовище, изрыгающее проклятья и оскорбления на её голову…
«Это проклятье… Похоже, что материнское, - гадалка, к которой Элина обратилась несколько лет назад по рекомендации коллеги по работе, поставила неутешительный «диагноз», - его мать проклинала?»
«Да… - вспомнив о давнем разговоре с мужем, кивнула Элина, - Он как-то говорил, что в детстве мать бросила ему сгоряча «Будь ты проклят»… Но он говорил, что она не со зла… язык у неё был такой…»
«А неважно, со зла или нет… - усмехнулась женщина, - Материнское слово силу имеет необыкновенную. И от смерти может спасти… и проклясть навеки».
«Помогите!.. – взмолилась тогда Элина, - Пожалуйста… Ведь он не только меня… Он и себя изводит!»
«Не-е-е-т… - увидев фото молодого, красивого парня, женщина категорично махнула рукой, - Я ему не помогу. И никто не поможет… Только сама мать…»
«Почему?!»
«Материнское проклятье. Его ни свечкой не снять, ни водой не смыть. Только сама мать может вымолить у Бога прощение за свои слова».
«Его матери уже нет в живых… - опустив голову, прошептала тогда Элина, - Она умерла…»
«Тем хуже для него. Он же и спиться может… и заболеть неизлечимо… Да что угодно произойдёт».
«А я?.. Может, я смогу отмолить его?..»
«Сможешь, если в душе не останется обиды. Обида есть на мужа?»
«Есть, конечно… - Элина согласно кивнула головой, - Но ведь я его люблю… Мне его жалко…»
«Жалость тут не поможет. Простить надо… А у тебя обида не остывает, он же как дрова в топку тебе её подкидывает… тебе его не отмолить».
Слова гадалки оказались пророческими – Вскоре Игорь, действительно, запил, и в течение пары лет превратился в настоящего алкоголика. Это произошло так стремительно, что Элина не успела опомниться… К регулярным истерикам прибавились ещё и пьяные скандалы – в хмельном состоянии муж был особенно агрессивен, и единственное, что удерживало Элину от развода, была всё та же жалость… а ещё – страх перемен… Она настолько была привязана к своему дому, что не могла уйти даже к родителям.
Однажды, всё же решившись сбежать от пьяного мужа, она ночью заявилась к ним домой, но так и не смогла уснуть – их огромная квартира, теперь показалась ей чужой… И даже её собственная комната была теперь лишь временным пристанищем – представив, что она вернётся сюда навсегда, Элина впала в уныние.
Нет… её нестерпимо тянуло д о м о й… Домой – к с е б е… Даже несмотря на то, что там – пьяный и дурной супруг… А ещё – сын…
«Я папку одного не оставлю», - упрямо твердил тогда десятилетний Антошка на её уговоры уйти к бабушке с дедушкой. Несмотря ни на что, он очень любил отца, и всегда защищал его перед ними. Элина так и ушла к ним тогда – одна… со щемящим сердцем…
«Я же говорила!.. – причитала Ирина Германовна, глядя на зарёванное лицо дочери, - Я чувствовала!.. Почему ты скрывала, что он пьёт?!»
«Не вздумай возвращаться! – хмурый отец восседал на кухонной табуретке, наблюдая, как Элина дрожащими руками наливает себе чай, - Если вернёшься, больше сюда не показывайся… Тут у меня не гостиница. Или – насовсем, или назад, к этому подонку! А Антошку я завтра сам заберу…»
…Она ушла рано утром, когда отец с матерью ещё спали. Встретив её дома, Игорь угрюмо смотрел вниз, на свои тапки.
«Элька… прости меня… Последний раз… Больше в рот не возьму…»
«Игорь… - она с отчаянием смотрела на него, - Тебе только двадцать восемь… а ты уже алкоголик…»
«Я не алкоголик. Я смогу бросить пить…»
Эти слова она слышала от него ещё почти целый год… каждое обещание бросить пить неизменно заканчивалось новым запоем. Он потерял работу технолога на мебельной фабрике, где трудился вот уже восемь лет – всё по той же причине, и Элине приходилось одной тянуть их нелёгкий во всех отношениях семейный воз.
Она больше не жаловалась родителям, раз и навсегда осознав, что оставить мужа совершенно не в её силах, и на все расспросы отвечала неизменно: «Всё нормально».
Настоящей отдушиной для неё оставалась собственная работа – Элина была человеком творческим, и по-настоящему забывала о своих проблемах, оказываясь в водовороте праздников, мероприятий, а так же банкетов и застолий, после которых возвращаться домой было уже не так страшно… Да и истеричные припадки у Игоря со временем почти сошли на нет: полностью заменив их пьяным угаром, он с удовольствием принял в свою компанию собственную жену. Их семейные хмельные «посиделки» проходили теперь довольно мирно – на удивление, супруг больше не цеплялся к Элине, абсолютно довольный её новым статусом своего собутыльника…