Еду в сад
Шрифт:
Лика прячет кастрюлю за диван.
Оля (входя). Это я.
Эра. Ты уходила?
Оля. Да, я отнесла учебники Маринке.
Эра. Какие учебники, какой Маринке?
Оля. Она будет поступать, я ей дала на время.
Эра. Что?
Оля. Мама, мои дела я буду решать сама, договорились?
Эра. Какие учебники ты дала ей?
Оля.
Эра. Не заставляй меня рыться в твоем столе.
Оля. Тригонометрию и историю ВКП(б).
Эра. Пока я тебя кормлю и даю тарелку супа, а ты палец о палец не ударяешь, ты еще сбагрила учебники этой мрази. Чтобы самой не заниматься.
Лика достает кастрюлю из-за дивана.
Оля. Меня кормит мой папа.
Эра. Конечно, твоя бабушка тебя хорошо научила, как отвечать матери. Но кормлю тебя я. А папа твой в командировке три раза по два месяца. И похоже, что ему плевать на тебя.
Оля. Это на тебя ему плевать, а не на меня.
Лика. Оля, что ты говоришь! Девочка моя! Мы же договорились! Ты же с ней так не должна!
Оля. А что она… варежку разинула…
Эра. Короче говоря, тригонометрию ты вернешь, и ВКП(б) тоже. Эти учебники доставала я.
Оля. Тригонометрию мне, кстати, дала Маринка. Два года назад.
Эра. Накануне сдачи своих экзаменов ты решила ее отблагодарить и вернула.
Оля. Впереди еще целый год.
Эра. Какой год, какой год! Декабрь, январь, так, так, май, июнь, семь месяцев! Семь месяцев! За это время ребенка можно родить недоношенного!
Оля (с горящими щеками). Я более не буду брать у тебя ни крошки хлеба!
Эра. У меня? В вашем доме у меня только подушка и одеяло, успокойся.
Оля. Ни крошки более и ни глотка.
Эра. Скажи это своему отцу, когда он через месяц опять нам позвонит. Он через месяц скажет тебе: «Терпи, дочь моя старшая».
Оля. А, ему на меня наплевать…
Эра. Ты что, ты его любимая девочка. Это я у вас у всех прислуга. Приготовить, подать, помыть посуду и постирать, убрать и купить.
Оля. Вот я и не буду больше этого есть.
Эра. Снять с тебя штаны и выдрать.
Оля. Пошарь во лбу…
Лика. Что-о?
Оля. Ты спишь, наверно.
Эра бросается к Лике и обнимает ее. Они застыли.
Оля уходит.
Лика. Идут! (Отстраняет Эру, прячет кастрюлю за диван.)
Входит Саша с чемоданом. Он в черной шинели, в белом кашне. Лика встает
Эра ждет своей очереди рядом.
(Не отпуская Сашу.) Я совершенно ослепла! Со мной никто не хочет сходить к врачу! Саша, ты вернулся! (Ищет глазами Эру.)
Саша. Я с тобой схожу.
Лика. Вот я закрываю левый глаз и не вижу совершенно уже ничего.
Саша. Ну какой смысл закрывать.
Лика. У нас такая радость! Сегодня возвращаются из эвакуации Неточка и Любочка! Михал Михалыч поехал за ними и вернулся с ними из Уфы! Не знают, бедные, что через пятнадцать лет Лика без пальто и слепая. Они будут жить у нас пока что. Ты рад?
Саша. Это тетя Нета? А кто такая Люба?
Лика. Да Люба же, помнишь, ты за ней ухаживал? Ну, когда тебе было семь лет, вы за елкой с ней спрятались?
Саша. Любка, что ли?
Лика. Ты был в нее влюблен, признайся.
Саша. Ну вот еще.
Лика. Они вызваны в Москву, и им дали квартиру. (Торжественно.) Меня вызывали в связи с посмертной реабилитацией Ивана, Маруси, Николая, Лялечки и Люсика и спросили, есть ли какие-нибудь нужды. Я сказала, что еще одна сестра все потеряла и они влачат жалкое существование в Уфе. Теперь им дали квартиру в Москве, комнату им и комнату Кате с Лорой. Двухкомнатную роскошную квартиру под Москвой, где-то в Новых Черемушках. Электрички даже не ходят. Трамваем полтора часа.
Саша (Эре). Мне надо с тобой поговорить.
Лика. Ты меня слушаешь?
Эра. Мне тоже.
Лика. Ну вот, они наотрез отказались жить с Катей. Я их пригласила телеграммой, они пока поживут у нас. Ничего? Ты не против?
Саша. Да я, собственно, на один день.
Эра. Чтобы ночью быть там.
Саша выходит.
Лика. Я понимаю, они не хотят комнату. Нета ведь была женой замнаркома. Тем более с Катей у них нет ничего общего, она им не писала и не помогала…
Эра. А мы с мамой после ареста папы жили в Удельной в комнате семь метров на две семьи.
Лика. Но ты очень скоро по головам нашей семьи стала невесткой полковника, а они оказались на речке Уфимке в эвакуации и скитались.
Эра. Вы меня приютили, за это я вам благодарна, и мне напоминают об этом ежедневно. Но моя мама тоже оказалась на разъезде Шубаркудук в бараке из сухого конского дерьма пополам с соломой.
Саша входит с чемоданом.