Ее грешные избранники
Шрифт:
Сложив оставшиеся книги на приставной столик, я поднялась обратно на третий этаж и тихонько вошла в холл. Коридор был пуст и тих, за исключением… Это была музыка?
Я наклонила голову, прислушиваясь. До моих ушей донеслись очень слабые меланхоличные ноты пианино. Я шагнула на звук, который доносился из противоположного крыла от моей спальни. Крыло особняка, которое, по словам Лукаса, было закрыто для посещения. Но там кто-то был.
С книгами в руках я последовала за музыкой по коридору, затем свернула в другой коридор, погруженный во тьму. В конце я едва различила приоткрытую дверь. Петли заскрипели,
Каждая ступенька скрипела, пока я поднималась, но музыка продолжалась. Крошечные лучики света пробивались сквозь щели и освещали частички пыли, плавающие в воздухе. Звук стал громче, когда я оказалась на чердаке, окруженном сундуками и старой мебелью. Через беспорядок был проделан проход, ведущий на широкое открытое пространство.
Там стоял великолепный рояль, за которым сидел Кейд, его профиль было легко распознать.
У меня отвисла челюсть. Никогда за миллион лет я бы не заподозрила, что фейри с жестокими глазами играет так красиво. Свет проникал вокруг него, заставляя его светло-русые волосы светиться. Его глаза были закрыты, а черты лица искажены глубокой сосредоточенностью — или, возможно, болью. Сцена была устрашающе красива. Он был прекрасен.
В тот момент я поняла, что вторгаюсь в его личную жизнь. Что я не должна быть здесь. Не должна видеть его таким — уязвимым.
Я сделала шаг назад, и половица заскрипела, усилив мою панику. Музыка оборвалась на паре неровных нот. Кейд повернул голову, и даже отсюда я знала, что в его бушующих глазах была ярость.
— Мне очень жаль… — начала я.
Он взревел, вскочил на ноги и бросился на меня так быстро, что я наткнулась спиной на высокий ствол. Кейд прижал меня к месту своим телом. Он наклонился, чтобы посмотреть мне в лицо, черты его лица исказились от гнева.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Он свирепо уставился на меня.
— Я…я…
— Не заикайся, блядь! — Он набросился на меня, опрокинув стопку коробок рядом с моей головой. Они упали на пол. — Ты просто ничего не можешь с собой поделать, не так ли? Всегда суешь свой нос куда не следует. — Он наклонился ближе. — Может, ты и подчинила моих братьев своим обольстительным чарам, но я вижу тебя такой, какая ты есть на самом деле. Я был в твоем разуме, помнишь? От тебя одни неприятности. Эгоистичная стерва, готовая на все, чтобы спасти свою шкуру. Ты подчиняешь мужчин своей воле.
Его слова разожгли огонь моего гнева. Я сердито посмотрела на него в ответ. — Правда? Я думаю, ты просто завидуешь, потому что ты не один из них. — Я толкнула его в плечо свободной рукой, но он не сдвинулся с места. — Я думаю, тебе просто страшно, одиноко и…
Кейд сомкнул свои массивные пальцы на моем горле.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — сказал он ледяным тоном.
Я выдержала его взгляд, мой гнев испарился, и вытянула шею, чтобы дать ему полный доступ. Он не собирался убивать меня, в этом я была уверена. — Я знаю, ты считаешь себя уродом. Но, Кейд, твои шрамы…
Он поморщился, его пальцы сжали мое горло.
Я прохрипела: — Я слышала, как ты играешь на пианино. Я видела тебя. — Недавнее воспоминание всплыло в моей памяти. — Ты прячешься от людей.
— Ты думаешь, что знаешь меня? Ты думаешь, что видела меня? — Он отпустил
Мой пристальный взгляд прошелся по каждому шраму, от его подтянутого пресса до лица. Что с ним случилось? Фейри исцелялись от ран. Откуда у него столько отметин на коже?
Кто это с ним сделал? Мое тело дрожало от возмущения.
Когда я не ответила и не отвела взгляд, Кейд прошептал: — Убирайся. Вон.
Не в силах сдержаться, я потянулась к нему. — Кейд…
Он отпрянул, его лицо покраснело. — Убирайся к чертовой матери!
Я прижала книги к груди и попятилась к лестнице. Он пытался напугать меня, показывая свою изуродованную кожу. Вместо этого он показал свою уязвимость. Он страдал гораздо больше, чем когда-либо страдала я. Он тоже прятался за этими шрамами и отталкивал людей. Почему?
Я сбежала вниз по лестнице. В неосвещенном коридоре особняк снова затрясло, и я прислонилась к стене. Еще одно землетрясение. Я назвала это чушью собачьей.
Дрожь прекратилась так же внезапно, как и началась. Дверь слева от меня скрипнула, открываясь. Я подошла ближе и просунула голову в комнату, пробормотав: — Эй?
Помещение было похоже на гостиную Зейна, только меньше и с меньшим количеством мебели. В дальней стене располагались двойные стеклянные двери, которые выходили на балкон. В гостиной было всего три стула. И, что самое странное, посередине стоял единственный круглый стол, а на нем — песочные часы в форме двойного сердечка. Малиновая жидкость капала из верхней сердцевины и попадала в нижнюю форму. Она светилась неестественным малиновым светом.
Я подкралась к нему, вытянув руку. Это было красиво, завораживающе. Магия манила меня подойти ближе, погладить хрупкое стекло и заглянуть в кроваво-красную жидкость.
Дверь ударилась о стену, за чем последовал крик: — Не трогай это!
21
КЕЙД
Я зарычал на Эмму, становясь между ней и зачарованными песочными часами. — Как ты смеешь входить сюда! Ты не имеешь права! — Я кипел. Ее любопытство и пренебрежение к нашей частной жизни могли погубить нас всех. Если она не сможет контролировать себя, я запру ее в ее комнате.
— Я… мне жаль, — сказала она, широко раскрыв глаза. — Я не имела в виду…
— Меня не волнует что ты имела в виду. — Я с рычанием подошел к ней, заставив ее отступить на шаг. — Ты никогда не думаешь, ты просто действуешь. Ты могла все разрушить. А теперь убирайся! Я никогда больше не хочу видеть твоего лица.
На этот раз она не стала спорить. Она не сопротивлялась. Нет, она выбежала за дверь, как будто я был самым большим и страшным монстром, которого она когда-либо видела.