Её личное безумие
Шрифт:
Пейн действует не сразу. Он застывает на месте и, с сомнением присматриваясь к Луи, он не знает, как правильно поступить в такой ситуации. Но знает Зейн. Он злится и приказывает Томлинсону вообще держаться от всего этого подальше. Лорен нужна была помощь. А как этот психованный ублюдок мог ей помочь?
– Зейн! – грозно повышает голос Томлинсон, плюя на их запреты и всё же подходя к Лорен ближе. – Дай мне помочь. Дай мне, чёрт возьми, всё исправить!
Малик ничего не говорит. В его руках всё ещё лежит дрожащая Лорен и Луи решается наклониться
Чёрт. Сейчас же нужно сделать хоть что-то. Он не может видеть её боль. Видеть, как трясётся её лицо, как онемевшие пальцы пытаются ухватиться хоть за что-то, не имея силы сделать ни единого движения.
Это ужасное испытание для него. Луи исправит ситуацию прямо сейчас.
– Отойди, – говорит Томлинсон, решительно отодвигая Малика всем своим телом. – Просто поверь мне, Зейн.
И ему приходится поверить. Сейчас, когда он даже не знает, как помочь бедной Лорен, приходится довериться тому, кому хочется верить меньше всего. Но что будет, если Лорен никто не поможет? Вдруг она вообще умрёт прямо у него на руках?
Эта мысль так пугает, что Зейн позволяет Луи принять меры. Отходя в сторону, Малик застывает и вместе с Лиамом в строгом молчании начинает наблюдать за происходящими событиями. Сердце напряжённо бьётся в грудной клетке. Волнение охватывает всё его тело полностью.
Включаем: Lena Fayre – This World<
– Что такое, милая? – шепчет Луи, подхватывая девушку на руки. – Что случилось?
И в её глазах проявляется счастливый блеск. Какая-то капля энергии, которой оказывается достаточно для проявления её радости. Лорен воодушевляется. Прижимается к Луи со всей силы, на которую она была способна и даже выдавливает слабую улыбку своими пересохшими губами.
Какая же она красивая у него. Даже сейчас она продолжает оставаться для него самой красивой девушкой на свете.
– Я не могу... – шепчет она сквозь такую яростную боль. – Ты сказал мне убить его, а я... я не могу.
Теперь Луи понимает в чём дело. Его пальцы нежно гладят её подбородок и, наклоняясь, он лёгким поцелуем касается её лба. Сейчас он уже знает, что произошло. Для Лорен была важна задача выполнять его приказы. Ведь так и была запрограммирована та программа, с помощью которой они лишали её памяти. Девушка превращалась в его игрушку. И всё, что он ей скажет, станет обязательным в её голове.
И, Господи... Как же исправить это? Как же, чёрт возьми, изменить всё то, что он натворил?
– Ничего, дорогая, – говорит он совсем тихо. – Это уже не важно. Это не то, что тебе сейчас нужно.
Её глаза расширяются. Он видит удивление на её лице. Он понимает, что именно сейчас наконец-то всё сделает правильно.
– Я соврал тебе, Лорен, – Луи дрожит и прижимает её к себе плотнее. – Я не сказал тебе правды. Ты же никогда не любила меня. Я просто наглым образом стёр тебе память и заставил поверить в эту любовь.
Её
– Когда-то ты приехала в одно прекрасное место, – он улыбается, произнеся эти слова. Слёзы текут по лицу, а он так счастливо улыбается. – На тебя сразу обратил внимание один парень. Ты казалась ему необычной, особенной. Представляешь, он влюбился в тебя с первого взгляда, Лорен. Прямо, как это случается в разных счастливых сказках, – очередная улыбка на его губах. Луи дрожит, плачет, но главное, что он просто искренне улыбается. – Потом и ты влюбилась в этого парня, Лорен. Для тебя он был всем миром, всем смыслом жизни. И ты была счастлива с ним. У вас с ним всё было по-настоящему.
Боль. Такая глубокая, что Луи ощущает её всем своим существом. Его руки гладят мягкие волосы, пальцы прикасаются к нежной коже. Он теряет её. Прямо сейчас он навсегда её теряет.
– И это был не я, Лори, – говорит он, смотря ей прямо в глаза. – Это был Зейн.
Она приоткрывает губы. Так резко удивляется, что даже набирается сил, чтобы чуть приподняться. Она даже не хочет верить ему. Она просто не может понять, как мир может переворачиваться с ног на голову так резко.
– Но ты же сказал... – вдруг произносит Лорен, так испуганно на него смотря.
Боже мой, как же сложно сейчас. Он так запрограммировал её, так поиздевался над ней, что сейчас Лорен, как не живая. Будто мёртвая и потерянная в этом мире. Ничего... Ничего, они исправят это.
Он исправит.
– Ты никогда не любила меня, – твёрдо повторяет Луи. В голосе нет никакого сомнения. В глазах нет никакого желания сказать что-то иное. – Ты слышишь, Лорен? Я врал тебе всё это время. Я для тебя никто. Для тебя всегда был только Малик.
У неё дрожат ресницы. Губы нервно сжимаются и он видит эти движения слишком явно.
Чёрт. Почти нет сил больше сдерживаться. Да он и не сдерживается. Прижимается к её губами всей отчаянной силой и целует так, словно это последний поцелуй его жизни. Но может... и вправду последний?
Он не хочет отпускать её от себя. Добиваться так долго какой-то девушки, а потом просто... отпустить. Тогда зачем нужно было так мучить и её, и себя? Для чего?
Наверное, для того, чтобы понять, что любовь не может быть эгоистичной. А он был эгоистом. Думал о себе, а не о ней.
Теперь пусть у неё всё будет иначе.
Он хочет, чтобы она была счастлива. И это всё, что вдруг стало важным для Томлинсона. Это всё, чего он мог только хотеть.
Пару секунд и Луи поднимается на ноги. Он уходит, оставляя Лорен с Зейном одну и больше не в силах смотреть на них двоих. Пусть в сердце будет пустота. Хоть что угодно, но только не это безумное чувство вины.
Слишком много ошибок. Слишком много его личных глупостей.
– Луи? – он слышит голос Лиама и сразу останавливается, не решаясь идти всё дальше. – Полиция на подходе. Видимо, нас уже обнаружили.