Ее любовная связь
Шрифт:
Но знает ли? Прошло почти два года с тех пор, как она ложилась в постель с мужем. О Боже! Кэсси выпрямилась, схватила губку и принялась энергично тереть кожу. Вспоминая утреннюю прогулку, она сомневалась, сможет ли отныне смотреть ему в глаза и не краснеть?
Пустив лошадь легкой рысью рядом с молодой вдовой, Зено обдумывал свои последние наблюдения за ее смелым поведением. Он очень хорошо разглядел ее, когда, сидя в саду, она пускала кольца дыма от довольно внушительной сигары. Может, она принадлежит к тем бесстыдным молодым женщинам со средствами,
Конечно, ее вызывающее поведение может привести к непредвиденным поступкам и возникновению подозрительных связей. Женщина свободных взглядов способна сочувствовать анархистам или даже присоединиться к какой-нибудь радикальной группе.
Однако пока Зено не обнаружил никаких признаков ее контактов с «Кровавой четверкой», за исключением того факта, что она, к несчастью, является родственницей Джеральда Сент-Клауда.
Кроме того, он находил ее… соблазнительной.
Зено переложил поводья и вздохнул. О да, сейчас уже ясно, что именно в миссис Сент-Клауд кроется причина некоего плотского беспокойства в его теле. Прошлой ночью он позволил себе представить, что оказался в постели со своей очаровательной соседкой. Причем на Кэсси не было ничего, кроме соблазнительной улыбки на лице. И сегодня утром, после столь откровенных ночных мечтаний, он поглядывал на нее, как провинившийся школьник.
Все утро она скакала рядом почти молча. Зено очень ценил в ней это качество. Она могла быть задумчивой и не испытывала потребности заполнять молчание пустой болтовней. Лишь когда они повернули лошадей в обратный путь, Зено обратился к ней, чтобы договориться о подробностях вечерней поездки. Когда условились о времени и Зено записал адрес Стэнфилда, разговор перешел на вполне невинную тему скачек через заборы в деревне.
— Когда я дома, то езжу верхом в бриджах и сапогах.
— Это меня вовсе не удивляет. Уверен, скоро придет время, когда женщины станут носить брюки как заслуженную награду, завоеванную в битвах на пути к избирательным урнам.
— Мистер Кеннеди, мы живем в меняющемся мире. Женщины давно стремились к подлинной свободе, и вот наконец для них приоткрылось маленькое окошко. Начало положено законом об имуществе замужних женщин и более либеральными законами о разводе.
Кэсси оторвала глаза от дороги и с острым любопытством взглянула на Зено, явно жаждая оценить его реакцию на это заявление.
— Вам будет приятно узнать, миссис Сент-Клауд, что я с симпатией отношусь ко многим вопросам женской эмансипации.
— Не забудьте упомянуть об этом, если вам доведется встретиться с моей матушкой и вы захотите ей понравиться.
— Две суфражистки в одной семье?! Разрешите выразить сочувствие вашему батюшке!
Звонкий смех Кэсси был ему наградой.
— Мама действительно имеет значительное влияние на отца и моих братьев. — Кэсси бросила на него оценивающий взгляд. — Полагаю, мне следует предупредить вас кое о каких фактах, связанных с нашей семьей.
— Говорите же, миссис Сент-Клауд. Похоже, вы собираетесь меня шокировать. Разве не так?
— Начать с того, что оба мои родителя — врачи. И что это за пара, мистер Кеннеди! Отец — главный врач больницы Святого Якова, а мамина специальность связана со здоровьем женщин. Прежде всего она лечит богатых женщин и проституток.
Зено скептически приподнял бровь, Кэсси помолчала, затем продолжила:
— Есть и менее скандальные аспекты. Несколько лет назад отец получил должность королевского врача. Он часто бывает в Виндзоре, а скоро его должны вызвать в Балморал или в Осборн-Хаус. Мы теперь редко видим его в летние месяцы. — Кэсси вопросительно взглянула на Зено. — Разумеется, вы лучше меня знаете, где Виктория собирается провести лето.
— Боюсь, это будет оставаться государственной тайной до тех пор, пока королева благополучно не водворится в одной из хижин королевской семьи.
Кэсси улыбнулась такой метафоре.
— В обычных обстоятельствах на нашу семью как на представителей нарождающегося класса профессионалов смотрели бы свысока. Но раз отец — королевский врач и все такое, а мать часто делает доклады в Национальном союзе женских обществ, то мы выглядим почти респектабельным кланом. — Она послала Зено лукавый взгляд. — Боюсь, сэр, что я принадлежу к шокирующе прогрессивной семье.
Зено мысленно перелистал личные дела персонала, обслуживающего королевскую семью.
— Это значит, что ваша девичья фамилия Эрскин?
Кэсси удивленно распахнула глаза. Зено ухмыльнулся:
— Ваш отец — доктор Генри Джослин Эрскин, начальник хирургического отделения в больнице Святого Якова. Землевладелец. Кажется, есть поместье в Суррее. Женат на докторе Кэтрин Оливии Эрскин, работающей в Клинике для женщин. Насколько я помню, ваша мать получила диплом в Америке, в женском медицинском колледже Бостона.
— Да, в Скотленд-Ярде время даром не теряют.
Кэсси придержала лошадь и внимательно посмотрела на спутника. В ее взгляде одновременно читались восхищение и немалая доля подозрительности. До нынешнего дня Зено чувствовал, что Кэсси с большой сдержанностью говорит о своих личных делах, и сейчас испугался, что она снова может спрятаться в свою раковину. Не слишком ли он был откровенен с ней?
Как же заставить ее расслабиться? Может, рассказать ей кое-что? Это же элементарный прием — нет легче способа вызвать доверие человека, чем поделиться с ним важной информацией.
— Кэсси, вы умеете хранить тайну?
Кэсси расправила плечи.
— Могу утверждать, что я — настоящее хранилище чужих секретов, поскольку росла единственной девочкой среди четырех братьев. Они постоянно рассказывали мне о своих похождениях и проделках, я никогда не была ябедой.
Зено подался в седле и перехватил поводья.
— Если я не ошибаюсь, скоро вашего отца произведут в рыцари Большого креста ордена Бани.
От удивления Кассандра приоткрыла рот. Зено усмехнулся:
— Единственная причина, почему я помню все эти подробности, в том… — Зено почесал затылок, — что мне совсем недавно случилось вновь просматривать досье вашего отца. Конечно, это связано с предполагаемой наградой. — Он серьезно заглянул ей в лицо. — Это будет испытанием нашей дружбы. Вы не должны ни слова сообщать вашей семье.
Уголки губ девушки приподнялись в легкой улыбке.