Ее маленькая тайна
Шрифт:
— Не суетись, — махнул рукой Кума, устраиваясь в кресле. — Я так… заглянул ненадолго.
Я затихла в кресле напротив, продолжая выказывать глубокое удовлетворение от встречи с ним. Сопровождающее лицо ненавязчиво исчезло за дверью, Док попросту не появлялся, в общем, мы сидели одни, Кума прикидывал, как половчее начать разговор, а я удивлялась и его разглядывала.
Он был старше меня года на два, выглядел внушительно и вполне пристойно. Головы по бандитской моде не брил, цепей, колец и браслетов не носил, одевался элегантно. Изъяснялся
По этой надобности и притащился, но из-за дурацкого форса попросить «погадай» не мог, смотрел на меня и силился изобрести причину, по которой он нанес мне визит. Хотя дело было не только в форсе: его сильно удручал пример Кольки Вихряя, безвременно почившего после лицезрения в моих руках винновой шестерки, но Кума даже самому себе в этом бы не признался. В общем, никуда не торопясь, мы поиграли в кошки-мышки.
— Ехал мимо, дай, думаю, зайду, — без фантазии начал он. — Ты у нас теперь знаменитость…
— Я плачу исправно, — на всякий случай заканючила я. — Расходы большие, менты цепляются, житья нет.
— Да ладно, не о том я… Просто интересно: ты вправду чего умеешь или это фокус какой?
Я вздохнула, потупив глазки и немного помявшись, ответила:
— Конечно, фокус. Тебе врать не буду.
— Да? — Он вроде бы огорчился. — А говорят, что ни скажешь, все в масть.
— Психология, — пожала я плечами. Психология его заинтересовала. Сообразив, что просто так он не отцепится, я предложила:
— Могу продемонстрировать, как это делается.
— Давай.
— Начинаю с самого простого. Например, несчастная любовь. Ты криво усмехнулся, значит, таковая тебе не грозит. Финансовые проблемы. Ты хоть и знаешь, что все туфта, насторожился. Я наблюдаю, подмечаю… ну и так далее.
— А карты?
— А карты для порядка. Как же без карт?
— Значит, туфта, говоришь? — пригорюнился Владимир Павлович.
— Ага. Только ты уж, будь добр, об этом помалкивай. У меня хороший бизнес, и налоги я плачу исправно.
Кума усмехнулся, но уходить не спешил, посматривал по сторонам и томился. Мне тоже спешить было некуда, потому что сидела я в собственном кресле, а дел у меня вовсе никаких, и ожидала, решится он произнести то, о чем думал, или так и уйдет, ничего не поведав.
— Жаль, — вдруг сказал он. — Очень бы мне такой человечек пригодился, особенно сейчас. Раскинул бы картишки и сказал, чего ждать следует. — Кума засмеялся, но говорил в общем-то серьезно.
— Чего не могу, того не могу, — огорчилась я. — А врать тебе — никакого желания. Не такой ты человек, чтоб тебе лапшу на уши навешивать. — Я сделала паузу и предложила, поняв, что уходить он по-прежнему не спешит:
— Хочешь выпить? Водки у меня, правда, нет, но немного коньяка найдется.
— Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.
«А нам об этом очень хорошо известно», — съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:
— Ты сама откуда?
— Издалека, — ответила я, а он опять спросил:
— А какими судьбами к нам попала?
— На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.
— Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, — кивнул он, а я усмехнулась:
— Физиономия моя не нравится?
— Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.
— Я вообще-то тихая, — загнусила я, — и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.
— Ага, — согласился он и взглянул исподлобья.
— Все-таки рожа моя тебе не нравится, — хохотнула я, а он пожал плечами.
— Говорю, нормальная у тебя рожа… — Тут и он засмеялся. — Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?
— Самосвал, — с легкой придурью во взгляде ответила я. — Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.
— Не повезло, — хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. — Что ж, спасибо за угощение.
— Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.
— А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? — неожиданно спросил Кума уже возле двери.
— Док — врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.
— Занятно… Пошли, Серега, — окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком:
— А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?
— С любовью у меня туго, — забеспокоилась я. — Большие проблемы по женской линии. И, Богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.
— Хорошо, если так, — серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.
От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.
— Чего он хотел?
— Супероружие, — развела я руками. — Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.