Ее настоящее имя
Шрифт:
– Люся, это правда? – спросил ее Юрий Борисович и сам же ответил: – Да, такой слушок действительно ходил. Соня и Оля, они ведь как сестры-двойняшки, на одно лицо, хоть и разница в возрасте у них лет пять, наверное. Я никогда никаким бабьим сплетням не доверял. Мало ли кто на кого похож! Вон Васька Хорькин – вылитый Брежнев, но это же не говорит, что он его сын. Двойники часто встречаются. Оказывается, Соня и Оля – сестренки по отцу! Вот дела! Это они обе на бабку, Александру Викторовну, похожи. Красивая была женщина, она у нас в школе немецкий язык вела.
– Да, это так. Таня, но как вы узнали?
Я поняла, что пришло мое время
– Это похоже на правду, – выдал он после некоторой паузы. – Ольга Верещагина действительно обращалась в милицию по поводу потери паспорта. Был такой факт, хотя в нашем поселке подобное встречается крайне редко. Ай да Нина, значит, она выкрала его и отдала своей дочери! Это меняет дело. Совсем без документов прожить невозможно, по фальшивке – рискованно, а тут практически настоящий паспорт, и фотка такая, что не подкопаешься. Если никуда с ним не влезать, то никто номер по базе данных сверять не будет, а потому не обнаружит, что он числится среди утерянных.
– Да, Соня вела себя очень осторожно, – подтвердила я. – Она жила на квартире у одной бабульки, естественно, без временной регистрации. Работала не по трудовой книжке, а по контракту, который даже уничтожила. Мой клиент хотел на ней жениться, но Оля, то есть Соня, сказала ему, что она замужем, а с разводом могут быть большие проблемы, поскольку ее муж – почти маньяк.
– Да уж, с ее паспортом брак не зарегистрируешь, – согласился со мной Юрий Борисович. – Кстати, Ольга-то Верещагина тоже замуж собирается выходить...
– Погодите, погодите, – заволновалась Людмила Степановна. – А где же теперь Соня? Здесь она ни за что не появится. Бедная девочка, сколько ей всего пришлось пережить! Знает ли она, что матери больше нет?
– Да-а, – протянул Юрий Борисович. – Только нашлась – и снова пропала. Здесь возможны два варианта. Первый – она по собственному усмотрению уехала из Тарасова, чтобы перепрятаться. А второй, как это ни печально, ее нашел Кураев и...
– Юра, да что ты такое говоришь! Как он мог ее найти в Тарасове и что он ей мог сделать? Неужели ты думаешь, он отомстил Сонечке?! – Людмила Степановна оторопелым взглядом уставилась на своего приятеля. – Но ведь он недолго оплакивал свою Розу. Не прошло и полгода после ее смерти, как Кураев снова женился.
– Все может быть. Люся, ты женщина мужественная, поэтому должна быть готова к любому исходу.
– Таня, а вы что думаете об этом? – спросила меня Еремина.
– Я согласна, действительно, возможны оба этих варианта. В любом случае я буду искать Соню, живую или мертвую.
– Неужели мне придется второй раз пережить ее смерть? Нина бы этого точно не вынесла...
– Скажите, Людмила Степановна, а у вас, как у врача, смерть Нины Степановны не вызывает никаких сомнений? У нее действительно был инфаркт?
– Да, но... почему вы меня об этом спрашиваете? Что вы хотите этим сказать?
– Я, кажется, догадываюсь, что Таня хочет этим сказать, но думаю, что ее подозрения надуманны... Какой инфаркт у Нины был по счету? Второй, третий? А тут она встретилась с Соней и...
«Навела на свою дочь Кураева, – мысленно продолжила я. – Наверное, и Пинкертон это
– Ничего не могу сказать по этому поводу. Причиной инфаркта могло быть все, что угодно.
– Люся, ты, главное, не расстраивайся. Не нагнетай обстановку. Все рано или поздно выяснится. Ой, засиделся я тут у вас, домой пора. Танечка, пойдемте, я вас провожу. Не против такого старого кавалера?
– Не против.
Откровенно говоря, я надеялась, что по дороге домой бывший опер расскажет мне новые подробности о событиях трехлетней давности, о которых он умолчал при Людмиле Степановне, щадя ее нервы. Увы, я ошиблась. Юрий Борисович, как и в автобусе, стал трындеть о недавно родившемся внуке. Мне эта тема была по барабану, поэтому я молчала, углубившись в свои размышления. До гостиницы мы все же дошли вместе, а потом, прощаясь, Пинкертон показал мне дом, в котором он жил. В его глазах засверкали смешливые огоньки, и я задала себе вопрос: «Неужели этот старый хрыч начал так грубо клеить меня?» Я сделала вид, что ничего не поняла, и открыла дверь гостиницы.
Глава 8
К моей неописуемой радости, дали горячую, нет, теплую воду, и наконец-то у меня появилась возможность принять душ. После водных процедур мое настроение заметно улучшилось, и эта дальняя поездка уже не казалась такой бестолковой. История Сони Кривцовой сильно заинтриговала меня. Кто бы мог подумать, что в этом зачуханном поселке три года назад разыгралась такая драма!
А что, собственно, произошло? Кто-то помог неизлечимо больной женщине уйти из жизни, избавив ее таким образом от мучительных страданий. Откровенно говоря, я сомневалась, что Ольга Верещагина могла пойти на этот шаг. Таня, привыкай к тому, что женщину, которую ты ищешь, на самом деле зовут Софьей Кривцовой! Софья так Софья, от этого суть дела не меняется. Не верю я, что она взяла на себя такую ответственность, не верю, и все тут!
Во-первых, Соня успела поработать медсестрой в больнице и наверняка уже имела дело с тяжелыми и неизлечимыми больными. Должен был выработаться какой-то иммунитет к чужой боли, иначе в медицине делать нечего, сойдешь с ума от жалости.
Во-вторых, милосердие милосердием, но существуют же этические нормы! В России эвтаназия пока не практикуется. Думаю, что Кривцова должна была отдавать себе отчет, что не имеет морального права выполнять просьбу Розы. Вот и тетка ее говорит, что Соня не могла этого сделать. Уж она-то должна была знать свою племянницу!
В-третьих, Кривцова жила в доме Кураевых на птичьих правах. Разве она могла решиться на такой серьезный шаг, не испугавшись, что Марат обо всем узнает? Говорят, что Кураев отличается крутым нравом. Если он содержит наемных работниц, как рабынь, в это можно поверить. Зачем же Софье проблемы, когда долгожданная свобода и вожделенные сто тысяч – не за горами?
В-четвертых, если уж Кривцова по какой-либо причине все-таки сделала Розе смертельную инъекцию, то она должна была позаботиться о том, чтобы пустая ампула не попалась никому на глаза.