Ее последний шанс
Шрифт:
– Я бы хотела поговорить с научным руководителем Алены Нерпиной, – напрямик объявила я. В светло-карих глазах сотрудницы появилось настороженное выражение.
– Татьяна Иванова, частный детектив, – поспешила представиться я, продемонстрировав сотруднице свое удостоверение.
– Юлия, – охотно сообщила свое имя девушка. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Я опустилась на предложенный стул, и Юлия, с любопытством глядя на меня, продолжила:
– Никогда еще не приходилось общаться с частными детективами. Я даже не подозревала, что у нас в Тарасове
Я улыбнулась, радуясь, что Юлия оказалась словоохотливой собеседницей. Иногда даже самый, казалось бы, малозначительный разговор может подкинуть важную ниточку, стоит потянуть, и начнет разматываться весь клубок.
– К сожалению, Валентина Аркадьевна, научный руководитель Алены… – Тут Юлия внезапно осеклась и, немного помолчав, добавила: – Бедная девочка! Да, так вот, она звонила, чтобы предупредить, что появится только после обеда. У нее сегодня неприсутственный день, она лишь подойдет часам к двум, чтобы встретиться с другим аспирантом. Но я могу дать вам ее телефон.
– Пожалуйста, если вам не трудно.
Юлия на небольшом листочке написала набор цифр и протянула мне. Я на всякий случай спрятала листок в сумочку, почти уверенная, что телефон мне не пригодится.
– Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? – участливо поинтересовалась Юлия. – Я методист научного отдела, а в прошлом и позапрошлом году работала в деканате факультета культуры и искусств. Алена и ее муж Виталий (тогда еще будущий) как раз учились на выпускном курсе.
Что ж, на ловца и зверь бежит. Может, Юлия и впрямь подкинет ценную информацию.
– Очень хорошо, что вы упомянули о вашей работе со студентами, – ободряюще улыбнулась я. – Меня интересует, какая атмосфера царила у них на курсе. Я имею в виду взаимоотношения Алены и Виталия с остальными студентами на потоке.
– Что ж, – Юлия пожала плечами, – атмосфера самая обыкновенная, учебная. Специальность «культурология» в основном предпочитают девушки, так что на курсе был большой перекос, прекрасная половина явно преобладала. Ну, и Виталия Нерпина по этой причине встретили вполне благожелательно. А вот Алена…
Я насторожилась. Моя собеседница прервала свое повествование и ненадолго задумалась, в ее глазах появилось озабоченное выражение.
– Алену недолюбливали? – попыталась я вновь разговорить замкнувшуюся было собеседницу.
– Да не то чтобы недолюбливали. – Было заметно, что Юлия честно пытается подобрать наиболее соответствующее ситуации определение. – Просто, как бы вам сказать… По отношению к Алене сформировалось два лагеря. Одни считали ее наивной и бесхитростной, всегда готовой помочь. Если честно, я и сама всегда считала Алену именно такой. Она была хорошей доброй девушкой, но ей не хватало внутреннего стержня.
Юлия вновь задумалась, вертя в тонких пальцах карандаш.
– А другие? – Я попыталась скрыть нетерпеливые нотки.
– Ну, а другие – наоборот. Они считали Алену высокомерной, вы ведь знаете, кто ее мать?
Я кивнула. Еще бы мне не знать, кто моя клиентка.
– Ну вот, – продолжала Юлия, – поэтому Алену считали снобкой, недалекой бездарной студенткой, которая теперь учится в аспирантуре, да еще и на бюджете, благодаря связям матери. Многие откровенно завидовали. Алене ведь не было нужды подрабатывать, чтобы как-то прожить. А у нас двух девушек даже отчислили. Учеба в аспирантуре – это ведь серьезная нагрузка, и совмещать ее с работой очень непросто. А бросить работу – не на что жить. Замкнутый круг.
– Можно ведь перейти на заочную форму, – заметила я. Мне стало обидно за покойную Алену. Вот любят у нас обвинять в своих бедах всех и вся.
– На этой специальности нет заочной формы обучения, – возразила Юлия. – И потом не думайте, что это так легко. Заочно тоже приходится учиться, может, даже еще тяжелее – никто ведь с тобой не нянчится, а требования довольно высокие. И гарантий успешной защиты гораздо меньше. Многие так и остаются без ученой степени.
– Значит, подруг у Алены не было, – заключила я из всего услышанного.
– Нет, на курсе Алена ни с кем из девушек не дружила, – подтвердила Юлия.
– То есть с юношами отношения складывались куда лучше?
Юлия усмехнулась.
– Да там было не с кем строить отношения, я же вам говорила. В их группе с самого начала учились всего двое парней – Никита Костин и Андрей Велихов. Только на выпускном курсе появился Виталий Нерпин. Ее муж…
– А те два молодых человека – Никита и Андрей – тоже считали Алену высокомерной?
– Может, и считали, – в глазах Юлии появилось странное выражение, – но свое мнение держали при себе. Никита часто пользовался ее добротой. То денег у Алены перехватывал, то просил статью помочь написать – считай, за него.
– И Алена соглашалась?
– Как ни странно, да! – возмущенно ответила Юлия. – Он ведь умеет рассыпаться в комплиментах, когда ему надо. «Ах-ах, Аленушка, как хорошо ты разбираешься в проблеме! Ты ведь будущий нобелевский лауреат!» И Алена буквально таяла. А когда он получал готовую статью, то чуть в экстазе не катался. «Как тонко подмечено! Как умно, как талантливо! Спасибо, Алена! Вот что значит настоящий исследователь! Остальные тебе и в подметки не годятся!» И Алена, сияя от счастья, бросалась писать следующую статью. Поразительно заниженная самооценка! Какой уж тут снобизм… Еще и деньги у нее периодически перехватывал. «Со стипухи сразу отдам». Уж не знаю, отдавал ли.
Я просто не верила собственным ушам. Вот уж действительно, проблемы с самооценкой во всей красе. Непаханое поле для психологов.
– А тот, второй парень? – спросила я. – Кажется, Андрей?
– Да, Андрей Велихов, – со вздохом подтвердила Юлия. – Тут все гораздо хуже…
Куда уж хуже!
– Хоть Никита тот еще жук, но Велихов и ему даст сто очков вперед. – На лице Юлии промелькнуло брезгливое выражение.
– И что же он такого сделал?
– Он сразу смекнул, что к чему, и начал ухаживать за Аленой. Еще на предпоследнем курсе.