Ее собственная ванная
Шрифт:
– Хуже!
– Он бросил мне газету. "ЕСТЬ МНЕНИЕ, ЧТО РОСС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ГОРОДСКИМ СОВЕТНИКОМ", - гласила шапка.
Под ней красовалось напечатанное в три цвета фото моего прицепа со мной в дверях. Заметка под ним объясняла, что каждый отец города обязан прожить в нем до выборов по меньшей мере два года, причем хотя бы шесть месяцев из них в своем избирательном округе. Стоянка прицепов находилась за городской чертой.
– Они могут снять твою кандидатуру, Джек ?
– встревожился доктор Поттер.
– В суд им обращаться не с чем, - успокоил
– Юридически под меня не подкопаешься. Местожительство вовсе не пространственное понятие, а осуществление намерения - ваш дом, это место, куда вы намерены вернуться, уезжая. Официально я проживаю в квартире, где жил до войны - просто я поселил в ней моего партнера, когда отправился в Вашингтон. И мои вещи по-прежнему там, однако у него семья - жена и близнецы. Таким образом, прицеп всего лишь временное убежище и юридически ровно ничего не значит
– Хм-м... А политически?
– Это другое дело.
– И какое!
– подхватил Том.
– А вы что скажете, миссис Холмс?
– Том прав, - озабоченно сказала она - Отличный материал для устных намеков в сочетании с враждебной газетной шумихой. Зачем отдавать голос человеку, который даже не живет в вашем округе? Ну и так далее.
– Что же, идти на попятный уже поздно, однако, друзья, посмотрим правде в глаза: все наши усилия и деньте пошли крахом.
Против обыкновения они не заспорили, и Поттер тут же выдвинул новую идею.
– Что такое мисс Нельсон в человеческом плане? Нельзя ли нам отдать свою поддержку ей?
– Она даже очень хороший человечек, - заверил я его.
– Ее обвели вокруг пальца, и ей очень не хотелось признать это. Но в любом случае она несравненно лучше Мак-Ная.
– Еще бы!
– воскликнул Том.
– Настоящая леди, как выражались в старину, - заявила миссис Холмс.
– Но как мы можем поддержать ее в финале?
– возразил я.
– На Мак-Ная у нас ничего нет, а она совсем не обстреляна и не выдержит того, что на нее обрушит машина в оставшиеся недели. Тулли не дурак.
– Боюсь, ты прав, - согласился доктор Поттер.
– Джек, - сказал Том, - ты вроде бы убежден, что нас уже победили.
– Спроси у миссис Холмс.
Миссис Холмс не стала дожидаться вопроса и сказала:
– Мне горько говорить так, и я не выхожу из игры, но пройти Джек может только чудом.
– Ладно!
– воскликнул Том.
– Так, может, мы перестанем изображать бойскаутов и порезвимся напоследок. Мне не по вкусу то, как ведет свою кампанию босс Тулли. Мы играли честно, а нам отвечали грязными трюками.
– Так что же ты предлагаешь?
Он объяснил, и я кивнул.
– Полностью поддерживаю. У меня тоже кое-что припасено. Во всяком случае повеселимся, и у нас есть шанс победить.
– Так звони ей!
Трубку взяла франсес Нельсон, и я сказал:
– Франсес, это Джек Росс. Что-то я давно вас не видел, деточка. Как идет кампания?
– А, это...
– В ее голосе прозвучала усталость.
– Какая кампания, Джек?
– Вы сняли свою кандидатуру? В газетах ничего не было.
– Зачем? Я объяснилась с Джоргенсом напрямую, и тут же моя кампания оборвалась. Комитет испарился. Джек, мне бы хотелось увидеться с вами и извиниться.
– Бросьте! Но мне тоже надо бы вас повидать, так я заеду за вами?
Мы посвятили ее в наши планы. Она удивленно посмотрела на нас.
– Джек, это же бессмысленно. Я проголосую за вас, вот и все.
– А? Забудьте. Такой возможности вам просто не представится.
– И я показал ей статью в "Геральде".
– Чистейшей воды липа, но меня уже положили на обе лопатки. Мне бы следовало сразу сыграть на моей бездомности, а я, как дурак, подарил эту карту им. И теперь уже поздно: когда кандидат начинает оправдываться, значит, он получил в челюсть и вот-вот свалится в нокауте. И раньше я мог бы протиснуться только на самом минимальном преимуществе, а теперь о нем и речи нет.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прижав кулачок ко рту.
– Джек... Боже мой! Я и тут...
– Тут?
– Навредила вам. Я ведь передала Сэму Джоргенсу наш первый разговор во всех подробностях. Упомянула и о том, что вам пришлось поселиться в прицепе. Мне...
Я отмахнулся от ее признания.
– Ерунда. Они все равно докопались бы. Слушайте: мы хотим поддержать вас и, возможно, добьемся, что вас выберут.
– Но я не хочу, Джек. Я хочу, чтобы выбрали вас.
– Поздно, Франсес. Но мы намерены прокатить это запасное колесо - Мак-Ная. Машина все еще поддерживает вас, чтобы покончить со мной на предварительных выборах, разделив голоса, не купленные ею. А потом избавится от вас. Я тут кое-что придумал, но сначала... Вы называете себя независимым кандидатом. Вот про это забудьте!
– О чем вы? Я ни за что на свете не соглашусь сдать свою позицию.
– И женщинам дали право голоса! Послушайте, деточка! Кандидат может не подчиняться боссу и все равно независимым не станет. Независимость подростковая иллюзия. Чтобы обрести поддержку, вы должны связать себя с чем-то, вот и каюк вашей независимости.
– Но я... Политика - это такая мерзость!
– Ну, сколько можно? Политика так же чиста - или грязна, - как люди, которые ее делают. И грязной ее называют те, кому лень внести свою лепту.
Она спрятала лицо в ладонях, я схватил ее за плечи и встряхнул.
– А теперь слушайте! Я повторю нашу программу пункт за пунктом. Если вы с ней согласитесь и возьметесь провести ее в жизнь, вы наш кандидат. Договорились? Так будет честно?
– Да, Джек...
– Ее голос перешел в шепот. Мы пробежались по программе, разумной, практичной, привлекательной для всякого, кто не преследует своекорыстных интересов. И у нее не нашлось никаких возражений. Пункты, для нее неясные, мы временно отложили. Особенно ей понравились мои предложения по жилищному вопросу, так что мало-помалу она приободрилась и говорила уже как уверенный в себе кандидат.