Ее зовут Тень
Шрифт:
— Это ты про тот нож? Да ну я не со зла! — хохотнул Айранэт, грозя пальцем. — Тем более что, хоть убей, не помню, отчего тогда драка началась!
— Могу освежить тебе память! — засмеялась я. — Сидели мы в трактире, тихо ужинали, никого не трогали. И вдруг ты неожиданно, наверное в шутку, бросил в меня салфеткой. Ну я тоже человек не без юмора, запустила в тебя вилкой. Ты, балуясь, отправил мне в лицо тарелку. Я расшалилась и стукнула тебя бутылкой. Ты, не будь дурак, развеселился и нежно, по-дружески ткнул меня ножом, а я шутя со смехом ударила тебя табуреткой по голове.
Мы захохотали в голос, вспоминая События полугодовой давности. Самое смешное, что первопричины драки так и остались невыясненными, хотя итог был довольно печален — ножевое ранение у меня и сотрясение мозга у него, да еще с десяток переломов у чрезмерно настырных доброхотов, бросившихся нас разнимать. Хотя им как раз еще очень повезло, повреждения могли быть и намного серьезнее — когда дерутся храны, простым людям лучше отойти в сторонку и по возможности закопаться поглубже, молясь, чтобы пронесло.
— Опять Зиману дразнила? — отсмеявшись, уточнил Айранэт. Юморист, а то сам не видел и не слышал!
Я не люблю людей, которые даже не пытаются скрыть своей неприязни ко всему окружающему миру! — пожала я плечами. — Ведь она не хуже нас с тобой знает кодекс и его главное положение — не отказывать своим в помощи. Конечно, я могла бы оставить Бабочку тебе или кому-нибудь другому, но мне действительно доставляет удовольствие издеваться над ней, мстя за все детские обиды. Видел бы ты, как ее перекосило при упоминании экселенца! А ведь завидовать вредно, от этого появляются морщины и портится цвет лица.
— Зря ты так. Ей сейчас нелегко. Самое большое наказание, какое могут послать нам бога, — физическое увечье, после которого мы уже не сможем работать по специальности. — В голосе Айранэта появились горькие нотки. Конечно, разве приятно осознавать, что ты отдал чуть ли не полжизни на обучение и совершенствование навыков, а потом какой-нибудь шальной удар или злая болезнь мигом отняли работу и все, что вкладывается в это понятие, — чаще всего для храпа оно созвучно со смыслом жизни. Мы ничего не умеем, кроме как драться, защищать чужие жизни и убивать…
— Прости… — Я мягко дотронулась до его рукава, не зная, как утешить, и чувствуя невольное смущение из-за своего здорового, неискалеченного тела.
— Ничего. Когда оно так… — он дотронулся до изуродованной половины лица, — внезапно, случайно, то не успеваешь даже осознать, что произошло. Постижение приходит позднее. А когда так, как она, день за днем медленно слепнуть, понимая, что происходит, и не имея возможности что-либо изменить… Это, наверно, еще страшнее.
— Прости, — беспомощно повторила я.
— Не извиняйся. Ты-то тут при чем?! — горько улыбнулся Айранэт, потом тряхнул головой и решительно перевел разговор на другую тему: — А ты, значит, опять при делах скоро будешь?
— Похоже на то, — вздохнула я. Тьма перебежала по руке мужчины на его плечо, задумчиво развернула крылья и дернула хвостом. Она, успокоенная моим поведением, уже, кажется, простила Айранэту тот удар ножом и царственно позволила нести себя до леса. — Экселенц прислал письмо: мол, выезжай быстрее, заказ есть. А мне, поверишь, так не хотелось никуда переться — от прошлой заварушки еще все кости болят. Да разве с ним поспоришь?!
— Это точно. Ты сейчас прямо в замок?
— Да. Я и так не слишком торопилась, ни к чему злить его…
— Тогда удачи! — улыбнулся Айранэт, передавая мне Тьму. Я кивнула, в свою очередь чмокнула его в уцелевшую половину лица и усадила вонато на плечо.
— Дальней тебе дороги до Мрака вековечного! — весело пожелал он.
— Острого меча тебе и твердой руки! — отозвалась я. Если бы с нами был кто-то третий, он бы дополнил: «Хорошего клиента и легкой смерти!» — завершая традиционное прощание хранов. Но рядом никого не было, поэтому последнюю часть мы произнесли мысленно, помахали друг другу и разошлись в разные стороны: Айранэт — в кузницу, создавать очередной шедевр оружейного дела, а я — в глубь леса, кажущегося густым и непролазным.
До замка Рэй я доплелась уже в сумерках, проклиная богов, создавших горы и леса, и зодчих, вздумавших ставить цитадель в таком глухом и недоступном месте. Конечно, с точки зрения безопасности это было вполне разумно—в подобном замке оборону можно держать хоть до скончания веков, но с точки зрения здравого смысла это казалось просто верхом глупости: ну кто в трезвом рассудке решится нанести удар в самое сердце гильдии хранов?!
Замок был относительно невелик. Он не мог тягаться размерами не то что с королевским обиталищем — даже какой-нибудь граф или герцог побогаче обладал более просторным жилищем. Но тут дело было не в размерах.
«Рэй. Мой первый дом…» Губы невольно дрогнули, с нежностью шепча дорогое название. Каждый хран любовно оберегает в памяти образ этих серых стен, башен, шпилей, открытых галерей, мощеных дворов и кованых ворот с огромным висячим замком. Сколько ночей я провела, нервно сжимая в руке меч, прижимаясь спиной к створкам и прислушиваясь, не хрустнет ли где сучок, не затрещит ли валежник, боясь и одновременно мечтая, чтобы так и произошло, а я, распознав, что к родной цитадели подбираются враги, предупредила бы всех мастеров и экселенца, а потом героически погибла, закрывая собой вход в нашу обитель!
Около ворот мялся невысокий худенький мальчик лет восьми, вооруженный полутупым ученическим мечом, арбалетом и одним-едннственным болтом с кривоватым древком. Точно также как и я в свое время, он внимательно прислушивался к тихому шепоту ветра и шелесту листвы и настороженно поглядывал по сторонам, ожидая появления врагов. Охранять ворота воспитанников отправляли по очереди, вахта длилась сутки, и за это время можно было отлучиться с поста не более пяти раз, а есть и спать запрещалось вовсе. Я ностальгически улыбнулась, вспомнив свои дежурства, вышла из-за кустов и открыто двинулась к высоким кованым створкам. Паренек подскочил как ужаленный, — разумеется, он не услышал моих шагов и теперь откровенно паниковал, не зная, что предпринять. Я спокойно подошла к воротам и остановилась, ожидая положенного вопроса.