Ее звали Мария
Шрифт:
И вдруг с силой, с какой-то злой обидой закончила:
— Но вы-то, Иван Николаевич, где вы были эти сорок три года? Почему вы не рассказали людям правду?
Как часто бывает в подобных историях, находятся свидетели, которые иа самом деле свидетелями не являются. Не стоит очень строго судить этих людей. Одним из иих под влиянием многочисленных разговоров и воспоминаний уже кажется, что они сами это видели, другие хотят стать свидетелями из обычного человеческого тщеславия.
Таксист, который однажды вез нас из Волгограда
Потом появились сведения, что в городе живет некто Геннадий, который работает на городском элеваторе слесарем. Рассказывали, что ои учился в школе вместе с Сашей Филипповым и тоже видел, как его казнили. Фамилии Геннадия мы не зиали, но на элеватор пошли. Там работало много людей по имени Геннадий, но никто из них не учился с Сашей.
Вечером в номере гостиницы Иван Николаевич как-то растерянно говорил:
— А где же я был эти сорок три года? Воевал, после войны работал, и, говорят, неплохо…
Я хотел сказать, что напрасно он придает такое значение словам «свидетельницы», но промолчал. Потому что понял — этот вопрос Николаев адресует самому себе.
— Наверно, мало делал, не так. Ну, писал письма, рассказывал о Марии. А нужно было ие рассказывать, а кричать во все горло…
Глава 14
ВСТРЕЧА С СЕСТРОЙ
I С Верой Александровной Горошевской, сестрой Саши Филиппова, мы встретились на Рабоче-Крестьянской улице, у памятника Саше.
Сашу я не помню, — рассказывала Вера Александровна. — В сорок втором году мне было три года, знаю о брате только по рассказам матери и отца. Когда родители были живы, оии [часто выступали перед детьми, рассказывали о Саше. А теперь их нет, и рассказывать приходится мне. О Маше Усковой я ничего не знаю, но слышала о ней. В этом году, в День Советской Армии, меня попросили выступить по волгоградскому радио. Я упомянула имя Марии Усковой и обратилась к волгоградским пионерам с просьбой заняться розысками родственников Марии и тех людей, кто ее знал.
А после этого было что-нибудь сделано?
— Я не знаю, были такие поиски или нет, но примерно че-рез неделю мне позвонили из городского Дворца пионеров и попросили зайти. У них есть следопытская группа, называется «Верность». Дети показали мне фотографию троих повышенных. По бокам два парня, в середине — девушка. Они позвали меня для того, чтобы я опознала Сашу. Ребята не знали, что я не Емогу этого сделать, не помню брата. Конечно, если бы были сивы отец и мать, все было бы гораздо проще.
А вы не знаете, как попала к ребятам эта фотография?
Честно говоря, забыла. Они говорили об этом, но я как-то ие очень обратила внимание.
Мы попрощались с Верой Александровной, пообещав выслать ей материалы о Марии.
— Я думаю, наша встреча ие последняя. А сведения об Усковой обязательно пришлите. Мне приходится встречаться с детьми, теперь я буду рассказывать и о Марии.
Улететь мы должны были на следующий день, рано утром.
Оставалось еще часа три, как раз, чтобы успеть во Дворец пионеров.
Если фотография найдена в Сталинграде, есть вероятность, что на ней именно Саша и Мария. И тот самый парень, о котором никто ничего не знает.
А вы бы могли узнать Сашу или Марию на фотографии?
Смотря какая фотография.
Во Дворце пионеров нас встретила методист Нина Степановна Иванова.
— Да, я знаю эту фотографию, оиа у нас. Но дать ее вам сейчас не могу. Она находится у руководителя поисковой группы «Верность» Татьяны Александровны Орешкиной. А она в отпуске.
Через две недели мы получили из Волгограда письмо. В нем была фотография повешенных.
Я позвонил Николаеву, и через час он уже был в редакции. Иван Николаевич долго смотрел на фотографию и молчал.
— Это Мария, — наконец твердо сказал Иван Николаевич. — Это — Саша. А справа тот самый неизвестный парень.
Нужно было получить оригинал фотографии — копия была плохой, мы надеялись, что на подлиннике видны какие-то точные детали, позволяющие установить место казни. Написали в Песчаный Брод Василию Федоровичу Шаповалу, попросили подробнее рассказать, как попала фотография к Поликарпову, и выслать подлинник.
Вскоре мы его получили.
Глава 15
КТО КАЗНИЛ САШУ И МАРИЮ?
И вот я снова в Волгограде. Позно вечером в моем гостиничном номере раздался звонок. Звонил из Ленинграда Николаев.
— Вчера перебирал свой архив, и представьте, натыкаюсь на заметку из «Волгоградской правды» за восемьдесят первый год, называется «Подвиг разведчика». Автор пишет, что сам, лично, читал в Волгоградском архиве протокол допроса какого-то немца, который видел, как были повешены Саша и Мария. Кроме того, в том же архиве он обнаружил письмо тринадцатилетнего альчишки, Вити Беликова, видевшего казнь.
— Кем подписана заметка?
— В. Апаликов, сотрудник облгосархива. Как я мог забыть о ней?
[— Зартра же иду в архив.
— Если автор заметки еще работает там, считайте, повезло, нет — попытайтесь узнать, где он сейчас. К работе с докумен-ми вас, конечно, сразу не допустят.
к — Но у меня через два дня командировка заканчивается.
— Действуйте по обстановке. Если поймете, что задержитесь енадолго, сдайте билет. А если дело будет затягиваться, вы-етайте. Сам приеду, у меня есть допуск к работе с секретными окументами. Желаю успеха.