Эфемерида звёздного света
Шрифт:
– Ну, целый день.
– Вас там покормят? – спросил Фёдор так, будто только это его и волновало. Аппетит у Ромы так и не проснулся. И вряд ли сегодня проснётся. В голове и так каша из дат, имён, формул и прочей заученной информации. И пихать в себя ещё и питательную кашу совершенно не хотелось.
– Да. Мы полетим на маршрутном транспорте, будем подбирать абитуриентов с жилищных кораблей, я узнавал. А когда сбор закончится, долетим до Академии, и там уже будем сдавать экзамены, – пояснил сын.
Рома заставил себя доесть безвкусную массу и отправился в свою комнату. Быстро распихал по карманам принадлежности, их оказалось совсем немного:
– Рома, – окликнул его отец.
– Да, пап? – остановился он, но не обернулся, только раздражённо закатил глаза.
– Ты всё взял?
– Да, – выдохнул он, думая о том, что рассовать вещи по карманам куда легче, чем рассортировать знания в голове.
– Точно? Ничего не забыл? Идентификатор не потерял?
– Точно, – буркнул сын и всё-таки обернулся. С одной стороны, он понимал, что отец таким образом проявляет беспокойство, но с другой – такая забота заставляла его чувствовать себя несмышлёнышем. И оттого раздражала.
– Да? Ну, удачи тебе. Давай, сынок, ты сдашь! – отец пожал Роме руку и выпроводил за дверь.
По пути к лифту, парень заметил, что в коридоре как-то безлюдно. Звёздный город жил по режиму, и люди просыпались, выходили на улицы практически в одно и то же время. Но сейчас почему-то никого из соседей Рома не встретил.
За время пребывания на корабле они с отцом успели завести знакомства с некоторыми семьями, что жили поблизости. Однако друзей у Ромы так и не появилось, разве что приятели, с которыми можно поздороваться и пойти дальше по своим делам. Разве что с Аминевыми они с отцом общались более-менее близко. Те даже в знак дружбы подарили не имитаторы в качестве угощения, а настоящий яблочный пирог. Недешёвое удовольствие в космосе. Угощение показалось тогда парню невероятно вкусным. А потом Никитины приглашали этих соседей в кино. И такое общение, лёгкое и ненавязчивое вполне устраивало обоих.
Рома часто ловил себя на мысли, что ему нравится такой новый образ жизни, он как-то соответствовал его душевному состоянию.
Настоящей земной едой, однако, полакомиться удавалось нечасто. Приходилось довольствоваться пищевыми имитаторами. Магнитные чипы размером с ноготь мизинца воздействовали на вкусовые рецепторы в ротовой полости и посылали в центр наслаждения головного мозга пользователя заданные вкусовые импульсы. Варианты вкусов предлагалась самые разные. Единственным и существенным недостатком имитаторов было то, что их нельзя прожевать и проглотить. А это, как известно, львиная доля наслаждения при употреблении пищи. И потому настоящая еда оставалась привлекательной альтернативой, и на корабле на неё сохранялся устойчивый спрос.
Проехав на лифте до нижней палубы, Рома заторопился по хорошо освещённому переходному коридору в доки. По дороге он встретил только двух бортпроводниц, одна из которых провожала парня, когда тот заблудился на борту «Мурманска». Роман поздоровался с ней, и та в ответ подмигнула.
Нужного челнока на месте не оказалось. Парень поискал его глазами, добравшись до места назначения, но, тот, видимо, пока не прибыл.
Он присел на скамейку и стал тщательно изучать взлётно-посадочную площадку причальной палубы, то и дело посматривая на переборку шлюза. Маршрутные челноки занимали почти все посадочные площадки палубы. В некоторые из шаттлов загружались гражданские, а работники делали последние приготовления к отлёту – проверяли работоспособность систем и двигателей, занимались погрузкой на автокарах… Пока проводилась перекличка пассажиров, маленькая девочка тянула за подол платья маму и звонко кричала:
– Мам, мам, мам, я хочу пирожное, я хочу пирожное!
– Нет, а то собьёшь аппетит. Вот поедим у дедушки с бабушкой, тогда получишь! – строго ответила мать.
– Но я хочу сейчас! – требовала девчушка.
– Тогда обещай съесть всю кашу у деда с бабушкой!
– Ладно, обещаю, – ответила она, но скривилась так, будто бы уже проглотила склизкую питательную смесь.
Рома подумал, что детям тяжелее всего привыкнуть к этим протеиновым концентратам, похожим на клей. И по виду, а, возможно, и по вкусу. Правда, есть клей парень не пробовал, но почему-то ему казалось, что тот непременно должен отдавать вкусом этой космической каши. А дети ведь бывают такими привередами. Он по себе судил. Вот, будь он маленьким, наверняка бы точно так же хотел покапризничать. Но теперь-то он взрослый, в военную академию поступает, как-никак. И потому только вздохнул, поглядывая на девочку.
Женщина полезла в сумку и, к удивлению Ромы, достала оттуда настоящее пирожное. С расценками на настоящую пищу его ознакомили, и вот так таскать в сумке пирожные могли позволить себе далеко не все граждане Объединённого Флота. Вполне понятная дороговизна, делавшая желанную альтернативу питательным пайкам практически недоступной. Поэтому Рома подмигнул девчушке, лопающей свой десерт, а та улыбнулась ему в ответ. Похоже, поедание пирожного доставляло ей немалое удовольствие.
От созерцания пирожного и девочки его отвлёк транспортник, прошедший через отъехавшую шлюзовую перегородку и заходивший на посадку. Он узнал маршрутный челнок, который чаще всего использовали при пассажирских перевозках. Класс модели этого самого ходового транспортника назывался «Пирога», а на сленге он был бесцеремонно понижен в звании до простого «пирожка». И на глазах Ромы такой «пирожок» сейчас совершал посадку на палубе «Мурманска».
Челнок, по-английски называвшийся шаттлом и напоминавший микроавтобус с острым носом, приземлился, дверь отъехала, и услужливый пандус пристал к площадке.
Рома встал со скамьи и, пройдя входные отсеки, приблизился к космолёту. На входе появилась бортпроводница и оглядела порт. Рома подошёл к трапу и обратился к девушке:
– Это рейс до Академии Королёва?
– Да. Ваше имя и идентификатор, пожалуйста.
– Роман Никитин, – представился он, вытащил и протянул ей паспорт.
Девушка развернула голографический список, поставила отметку, приложив идентификатор, и пригласила на борт. Рома поднялся по трапу и зашёл в салон, проводница проследовала за ним, звонко цокая каблучками по металлическим ступеням. Дверь затворилась. Он обернулся к сопровождающей и спросил:
– А с «Мурманска» только я, да?
– Да, прошу вас, займите место, – и девушка удалилась в кабину пилота.
Парень оглядел салон. Здесь было много молодых людей – как парней, так и девушек. Некоторые общались, кто-то смотрел в обзорные окна. Увидев немного скованного парня, разглядывающего потолок, Рома подошёл и сел рядом с ним. По лицу незнакомца скользнула робкая улыбка, и Рома подумал, что этот парень беззлобен и миролюбив, но стеснителен. Он постоянно теребил тёмно-пепельный «ёжик» на голове, будто совсем недавно подстригся почти под ноль.