Эффект Фёдора

Тихо…

Так тихо, что слышно, как в саду перелетает с ветки на ветку одинокая ночная птица, или под лёгким дуновением ветерка шуршат листья на дереве под окном. Мерно тикая, бежит секундная стрелка на больших антикварных часах в гостиной, а по ламинату на кухне снова крадётся воришка-кот. И в этой блаженной тишине глубокой ночи резкий звонок телефона кажется не просто громким, а буквально заставляет подскакивать на месте и, ругаясь себе под нос, раздражённо прощаться с таким приятным спокойным сном.

Семён Дмитриевич,

даже не глядя на номер, мог безошибочно определить, что звонят из отделения полиции, но всё же протянул руку к вопящему аппарату и взглянул на экран.

– Кто там? – сонным голосом поинтересовалась его супруга. Хотя, как и муж, прекрасно знала самый вероятный ответ на это вопрос.

– Угадай, – мрачно отозвался он. А потом выключил звук и добавил, снова откинувшись на подушку. – С одной попытки.

Вероника Игоревна промолчала, решив, что любые слова сейчас всё равно будут лишними. Но когда экран на телефоне её супруга заморгал шестой раз, всё-таки не выдержала.

– А вдруг у него что-то серьёзное? – взволнованным тоном выдала она. – Может, стоит ответить?

– Нет, – грубо бросил хозяин мигающего аппарата, потом поднялся с кровати и, закинув мобильник в ящик тумбочки, принялся нервно вышагивать по комнате. – Ты даже не представляешь, как меня это достало! Он взрослый парень, а мы всё равно носимся с ним как с малым дитём! Посмотри Вера… Ты только посмотри, кого мы вырастили! Он уже давно плотно сел нам на шею, расположившись при этом с максимальным комфортом. А ведь ему, по сути, плевать на всех, и на нас с тобой в том числе! Но теперь моё терпение лопнуло. Всё!

– Что ты хочешь этим сказать? – опасливо поинтересовалась его супруга. И пусть она была полностью согласна с высказываниями Семёна, но во всей этой ситуации винила прежде всего себя. Ведь кто может быть виноват в том, что ребёнок вырос, мягко говоря, нехорошим человеком, если ни его мать? Оттого ей было ещё больнее принять всю безнадёжность ситуации.

– Есть у меня одна идея, и сейчас самое время приступить к её реализации, – ответил он, уже более спокойным тоном. – Завтра мы уедем, как и планировали. Только к повестке важных вопросов добавится ещё один… Касающийся не только расширения бизнеса, но и наведения порядков в семье. А решением проблемы с нашим неугомонным сыночком займётся Виталик.

– Что ты задумал? – недоверчиво спросила Вероника Игоревна. Она вообще впервые видела своего супруга настолько решительным и мрачным, а это по определению не могло предвещать ничего хорошего.

– Прости, родная, но об этом я расскажу тебе завтра, когда мы будем в Милане. А сейчас спи.

– А ты? – обеспокоенным тоном поинтересовалась супруга. – Поедешь за ним?

– Нет, – ответил Семён Дмитриевич, укладываясь обратно в кровать. – Не хочу! Не в этот раз. Пусть посидит! Может, до него, наконец, дойдёт, что это всё не шутки, – эмоционально выдал мужчина.

Но почувствовав, что Вероника не разделяет его позиции, всё же решил объяснить:

– Понимаешь, Вер, он привык ко вседозволенности и полной безнаказанности. И в этом его главная проблема. Но ничего… теперь-то мы нашему птенчику крылышки-то и подрежем. Не видать ему больше высокого полёта. Коль он не может по достоинству оценить то, что имеет, пусть учится. Другого выхода я, увы, не вижу.

Демонстративно отвернувшись к окну, за которым всё так же стояла тихая июльская ночь, он дал понять, что больше эту тему обсуждать не намерен. Поэтому женщине оставалось только

смириться. И пусть она переживала за сына, что снова вляпался в очередную историю, в которой не обошлось без вмешательства граждан полицейских, но сейчас была как никогда согласна с мужем. Их мальчик заигрался, а ведь ему давно пора взрослеть. И если пока ещё есть хоть какая-то вероятность того, что он одумается, то вскоре положение угрожает стать безнадёжным. Поэтому сейчас, глядя в тёмный потолок, она твёрдо решила, что готова пойти на всё, чтобы окончательно не потерять своего ребёнка, пусть даже при этом ей придётся сделать ему больно. А в том, что придуманный её супругом план окажется болезненным для их чада, она не сомневалась. И теперь могла только надеяться, что всё это его не сломает.

Необычайно яркое утреннее солнце назойливо светило прямо в глаза. А после бессонной ночи, проведённой не в самом приятном месте и уж точно не в лучшей компании, это радостное сияние изрядно раздражало, опуская настроение Тёмы ещё на пару уровней ниже. К тому же в этот ранний час было ужасно душно, а кондиционер в автомобиле никто включить не удосужился. И, вдобавок ко всему, впереди назойливо маячила нерадостная перспектива очередного неприятного разговора с отцом… который, судя по хмурому настроению Семёна Дмитриевича, обещает быть ещё и грубым.

Прикрыв глаза, Артём попытался успокоить собственное раздражение и придать мыслям хоть какое-то подобие порядка, что в данном случае было просто необходимо. Да только, как назло, но именно сейчас они решили пожить собственной жизнью и при каждой попытке сосредоточиться упрямо возвращались к событиям вчерашнего вечера. И стоило на миг забыться, как перед глазами уставшего парня снова, как наяву, появлялась широкая барная стойка клуба, танцующие на ней стриптизёрши, и среди них она… Оксана. И кто бы знал, как он был шокирован, увидев её там – разукрашенную, полураздетую и явно накаченную наркотической гадостью.

Да… Не думал Тёма, что его первая школьная любовь, – умница, красавица из хорошей интеллигентной семьи, когда-нибудь вот так подастся в стриптиз. Он почему-то считал, что она успешно закончила аспирантуру престижного вуза, давно замужем и воспитывает деток. А тут такой поворот!

Его размышления прервал звук захлопнувшейся дверцы авто и громкий голос отца, отдающий водителю указание ехать в отель. Затем всё стихло, и кто бы знал, как Артёму хотелось, чтобы эта тишина продлилась как можно дольше. И дело здесь было точно не в гудящей голове.

– Шестой раз… – проговорил Семён Дмитриевич, глядя куда-то перед собой. – Слышишь, сын, уже шестой раз за последние два месяца я забираю тебя из отделения. Тебе не кажется, что это перебор?

Его голос звучал очень напряжённо и содержал такое количество леденящего металла, что казалось, вот-вот зазвенит.

– Молчишь? – продолжил родитель, так и не дождавшись ответа. – А вот я сегодня долго сомневался, стоит ли вообще тебя оттуда вытаскивать. А что? Отсидел бы свои положенные пятнадцать суток. Хотя, если учитывать, за что ты в этот раз туда загремел, дело могло дойти и до суда. И тебя бы закрыли по полной программе, а все газеты города пестрили бы заголовками, что Семён Жарков вырастил уголовника!