Эффект Массодова
Шрифт:
Водила, так жаждавший сбить меня, остаётся без глаза, ещё у него разбито лицо, нет половины зубов и сломан нос… Вытащив его из-под обломков машины, я пальцами левой руки выдавливаю его мозги. Оставшийся глаз мужика лопается, из глазницы брызгает кровь, уши и рот тоже обильно кровоточат.
Я приподнял его, бедняга дрыгает ногами в агонии. Через несколько быстрых мгновений мёртвое тело падает на дорогу с хлюпающим шмяканьем.
Сразу два автомобиля полицейского патруля, визжа сиренами, двигаются в моём направлении…
[Мигание лампочек-светлячков
Пока полицейские с пистолетиками пугливо раздумывают, покидать условно надёжные кабины машин или нет, я играючи переворачиваю обе «мусоровозки». Люди внутри теперь пытаются выбраться наружу, и я давлю их, как крыс.
Поняв совершенную тщетность своих жалких попыток остановить меня, полиция попросту отказывается выезжать на вызовы, поступающие от перепуганных граждан.
А мне интересно ещё пройтись по городу в такую хорошую погоду.
Наткнувшись на свадебную процессию, беззаботно спешащую в ресторан, я уничтожаю всех без разбора: со стороны жениха и невесты, мне не суть важно… Заставив резко протрезвевшего фотографа сделать парочку моих фотографий на добрую память, отрываю ему обе руки, оставив подыхать от потери крови, хлещущей из культей. Машины, нарядно украшенные ленточками, разношу буквально вдребезги, почти скучая при этом.
Пройдя до угла следующего квартала, натыкаюсь на корреспондентку и её оператора. Местный канал хоть как-нибудь пытается осуществить освещение событий. Тележурналистка что-то шептала в микрофон, думая, будто никто, кроме благодарных телезрителей, её здесь не услышит.
Но удар, сшибающий головушку репортёрши с плеч почти на двадцать метров (плюс попавший прямиком в эфир), показывает полную несостоятельность её теории про безопасность военной журналистики. А бородатый оператор, застывший со своей камерой на месте, с текущей по ноге мочой, по инерции продолжил снимать фонтан кровищи, хлещущий из «обрубка» шеи своей коллеги/напарницы.
Расколотив его «телебазуку» щелчком пальца, я почти по-дружески разламываю ему грудину (клубок кишок шлёпнулся на асфальт) и выдираю робко стучащее сердечко этого оператора.
Я не даю интервью…
Увеселительная прогулка продолжается. Наконец, всё-таки правительство прислало ОМОН и спецназ. Бессмысленная трата человеческих жизней.
«Пушечное мясо» было нашинковано в самом прямом смысле слова. Тела всех бойцов по частям распределились по, так называемому, полю боя в городских условиях. Автобус ОМОНа я перевернул, он начал гореть и скоро взорвался.
После этого мне повстречалась девочка-школьница, не пойми как оказавшаяся чуть ли не в эпицентре чудовищных (но только не для меня) событий. И я её даже не тронул. Девчонку, возможно, испугал мой внешний вид. Но в остальном она осталась абсолютно цела и невредима.
[ «Я была мертва четыре минуты…»
А я был мёртв всю жизнь.
Но
Дальше предполагалась полноценная битва с войсками, однако её не случилось. Прознав о моих сверхспособностях и суперсиле, военные не решились идти в атаку.
А ведь и правильно. Я неуязвим. У меня нет слабых мест. Им всё равно ничего со мной не сделать. Они были бы обречены с самого начала…
Теперь пора мне подыскать новый дом. Пусть даже временно, пока не надоест. Я думаю, что подходящее жильё найдётся вон в том высотном здании, где-нибудь повыше, с хорошим видом на городской простор.
Вхожу в высотку, забираюсь на самый верх по лестницам (лифтом пользоваться совсем не нужно, я больше не испытываю усталости), а уж там выбираю квартиру с понравившимся номером на металлической двери.
Легко сломав замки и засовы, снимаю с петель вторую дверку и прохожу в свою «случайную» квартиру. В одной из трёх комнат я обнаруживаю (прежних) хозяев: молодая семейная пара, мускулистый парень и белобрысая девушка.
Они очень напуганы моим появлением…
[Разум всё-таки мудрее мозга. Одноразовые жизни коптятся на достаточно умной планете, а ведь всё равно ничего не понимают.]
Страх хозяев квартиры, отныне ставшей моей, меня слегка умиляет. Эти люди не заслужили жуткой смерти. Я аккуратно выбрасываю их с балкона, с почти детским любопытством наблюдая за тем, как парень и девушка, пролетев довольно внушительное расстояние, разбиваются о землю, образовав после соприкосновения с поверхностью автостоянки две «мясо-кровные» лепёшки.
[Человечество – очередная насмешка Бога, развитая до пика нескольких цивилизаций, легко исчезнувших (ведь Он ими совсем не дорожил), вся крутизна которых почти всегда сводилась к частоте сексуальных связей среди потребителей.]
Стою на балконе и наслаждаюсь: отсюда открывается чудесный вид. Смотря на город внизу, подспудно понимаю, что мне совсем не жаль его жителей.
[Кстати, сам механизм зачатия при сношении чем-то напоминает процесс дефекации спермой через член. Неужели Создателю нравились подобные вещи?]
Городской ландшафт предстал передо мной в чарующем закатно-красном свете… Весна почти закончилась. Чувствуя бесконечное счастье, я ожидаю лета.
[Онемевший Бог, который больше не говорит со своими созданиями.]
Прошло несколько дней, и я пошёл проведать своего котяру. А городские власти всё же решились на то, чтобы проверить тяжёлую военную технику в бою со мной…
Снаряд из танка меня даже не поцарапал. Взрыв показался мне всего лишь громким хлопком. Да и ракеты, выпущенные в меня с вертолёта (как и сотни крупнокалиберных пуль), не причинили мне вреда.
Вертушку я сбил, швырнув в неё одну из машин, припаркованных у супермаркета, в котором наивно забаррикадировались граждане, перепуганные моим появлением. Ну, а с танком пришлось разобраться врукопашную.