Эффект ненависти
Шрифт:
Веки опустились. Цветные узоры, до этого беспорядочно пляшущие перед глазами, стали складываться в какой-то непонятный рисунок с четкими контурами. В горле запершило, я закашлялась и стала заваливаться набок. Сильные руки подхватили меня и уложили на диван, но мне не хотелось подчиняться. Вырываясь, застонала, меня затошнило.
– Соня, тихо, тихо...
– успокаивающий шепот громким треском раздался в моей голове.
– Это только первая реакция такая, поверь.
Мне хотелось кричать, но в горле пересохло, и я издала только хриплый неясный стон. Захотелось спрятаться от этой боли, закрыться в коконе
Прохладная ладонь легла на лоб, кто-то убрал волосы с лица.
– Открой глазки, девочка.
Упрямо сжав губы, я мотнула головой и тут же тихонько зашипела от боли - в висках заломило так, что хотелось орать в голос.
– Открой глаза.
– В знакомом голосе промелькнула нотка раздражения.
Я зажмурилась еще сильней, а затем расслабилась, откинувшись на подушки, и позволила себе погрузиться в успокаивающую темноту.
Приходила в себя я медленно, нехотя. Сознание возвращалось урывками, в горле першило, а на языке чувствовалась какая-то горечь. Открыв глаза, долго не могла понять, где нахожусь и что, собственно, произошло. Спина затекла, и я осторожно села, боясь, как бы не проявилась головная боль
– Ты как, в порядке?
– послышался настороженный голос откуда-то слева. Вздрогнув, обернулась и встретилась взглядом с Максимом. Он сидел за столом, лениво откинувшись на спинку офисного кресла и с интересом разглядывая меня.
– Что произошло?
– Ты потеряла сознание, - Максим беспристрастно продолжал прожигать меня взглядом.
– Из-за чего?
– Что-то раньше за мной подобного не наблюдалось.
– Не знаю, Сонь. Я зашел, а ты лежишь в отключке, не реагируя ни на что.
– Он поднялся и подошел ко мне, присев рядом. Рука скользнула на талию, легкий поцелуй в висок.
– Да уж, заставила ты меня поволноваться.
– Отвези меня домой, пожалуйста, - хрипло произнесла я, пытаясь встать, но ноги меня не держали.
– Соня, в таком виде ты не можешь домой объявиться. Вот, держи, - он протянул лежащую на ладони маленькую белую таблетку.
– Должно полегчать.
– Что это?
– настороженно посмотрела на него я. Меня волновало то, что я не могу вспомнить ничего из того, что произошло... Стоп, а собственно, сколько времени?
– Сколько я тут пролежала?
Максим воспользовался моим замешательством и засунул таблетку в рот, тут же подсунув стакан с водой.
– Выпей, это просто легкое тонизирующее лекарство. Сейчас уже час ночи, ты была без сознания чуть больше четырех часов. Знаешь что, звони родителям и отпрашивайся к подруге. В таком виде ты их до инфаркта доведешь. Останешься у меня, а утром домой поедешь.
– Н-нет, спасибо, все хорошо, - я покачала головой.
– Соня, не спорь, - заявил Максим, подхватывая меня на руки и неся прочь из кабинета.
– Позвонишь от меня.
У меня не было никаких сил сопротивляться, поэтому я только вздохнула и устало прикрыла глаза, прислонившись щекой к плечу Лескова. Он вынес меня из клуба и подошел к автомобилю, который стоял уже наготове прямо у входа. Не обращая внимания на любопытные взгляды людей, ждущих, когда их пустят в 'Стихию', Максим усадил меня в машину и пристегнул ремень безопасности. Напоследок отдав пару распоряжений своим охранникам, он сел за руль и вырулил
Ехали мы в полнейшей тишине - мне было лень говорить, Максим погрузился в свои мысли. Таблетка все же помогла - в голове прояснилось и перестало ломить тело, однако общая слабость оставалась. И еще я немного нервничала, не осознавая причины и не совсем понимая, что происходит.
Дом Максима находился в одном из спокойных районов нашего города. Двухэтажный особняк со всех сторон был окружен высокой кирпичной стеной и утопал в зелени - по стенам буйно вился декоративный плющ. Приведя в действие автоматические ворота, Максим заехал во двор и вышел из машины, чтобы помочь выйти мне. Он вновь хотел подхватить меня на руки, но я воспротивилась - самочувствие улучшилось, и я теперь могла передвигаться самостоятельно.
Мы прошли в дом. Максим сразу же повел меня на второй этаж и толкнул дверь в одну из комнат. Это была просторная светлая спальня с большой двуспальной кроватью.
– Здесь обычно сестра с мужем останавливаются, пока не жаловались, - улыбнулся Лесков, блеснув карими глазами.
– Там ванная, иди, прими душ, а я пока поищу, во то тебя переодеть.
Я робко кивнула и скрылась в ванной. Быстро сняв с себя одежду, встала под теплые, упругие струи воды и расслабилась. В голове немного шумело от усталости, а руки мелко подрагивали, но хотя бы не плыло перед глазами. Что меня расстраивало еще больше - я не могла сосредотачиваться на чем-то одном долгое время. Стоило только задуматься, как мысли разбегались и теряли весь смысл.
Нужно взять себя в руки и успокоиться.
Я схватила с вешалки большое белое полотенце и обернула вокруг тела. Интересно, где там Максим? Он ведь, кажется, обещал одежду принести. Осторожно выглянув в спальню, я увидела сидящего на кровати Лескова с каким-то халатом в руках.
– Ты все?
– обернулся он на скрип двери.
– Да. Ты не мог бы...
Сообразив, Максим встал и протянул мне халат. Поблагодарив, я вновь скрылась в ванной и натянула на себя короткий шелковый халатик, потуже затянув пояс. Подхватив вещи, вышла из ванной и, положив их в кресло, устало села на кровать.
– Тебе лучше?
– заботливо поинтересовался Максим. Он стоял у окна, в распахнутой на груди белой рубашке и небрежно повязанным галстуком.
– Да, огромное спасибо, лекарство помогло. Ты не против, если я лягу спать? Только родителям позвоню. Ты не видел мой телефон?
– Кажется, он остался в моем кабинете.
– Лесков кивнул на телефонный аппарат, стоящий на тумбочке у кровати.
– Позвони с домашнего.
Я протянула руку и сняла трубку, выжидающе глядя на Максима. Он, не обращая никакого внимания на мой взгляд, повернулся к окну, засунув руки в карманы брюк и небрежно пожав плечами.
Вздохнув, набрала номер отца. Он поднял трубку только с пятого гудка.
– Алло, вы знаете который сейчас час?
– Пап, это я.
– Соня? Ты где бродишь до сих пор?
– Я сегодня не приеду, останусь у Марины, хорошо? Что-то не очень хорошо себя чувствую, а мы как раз у нее дома.
Видимо голос у меня действительно звучал неважно, потому что отец не стал возмущаться и дал 'добро':
– Хорошо, оставайся, только если что - сразу же звони мне, хорошо?
– Спасибо. Целую, пап.