Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2
Шрифт:
— Ну что же… Начнем награждение! — объявил полковник. — Призовых мест у нас будет семь. Однако, независимо от занятого места, каждая команда-участник получит грамоту за участие!
К трибуне поднесли первый, самый маленький кубок, золотистого цвета.
— Седьмое место занимает команда…
Честно говоря, я отвлекся и не особо внимательно слушал какие номера воинских частей, называл полковник. Вдруг, среди приглашенных гостей, с края от трибуны, я увидел полковника Бехтерева. Того самого советника, что мы на носилках тащили через перевал. Сейчас он выглядел куда бодрее, хотя
Пока я наблюдал за ним, все присутствующие не раз аплодировали, а оркестр оказывал музыкальное сопровождение. И тут…
— Ура! Ура! — раздалось у меня под ухом. Это кричали Самарин и Лаптев.
— Что?
— Макс! Круто! Мы молодцы!
Я не сразу понял, в чем дело, но оказалось, что нам дали третье место. Наша команда с честью прошла все испытания, набрав достаточно большое количество победных очков. В целом, могли бы побороться и за второе место… Но сильно подвело плавание, к которому никто из нас совершенно не готовился…
Ну что же, и без этого очень хорошо получилось. Радости участников нашей команды не было предела — мы-то думали, хоть бы в десятку лучших попасть, а тут сразу третье место. Вокруг стоял радостный гул, звучали аплодисменты. Когда же огласили всех победителей и раздали награды, Лавров вместе с другими офицерами вернулся в строй, держа в руках большой кубок, на котором отчетливо читалась римская цифра «3».
Второе место увезли десантники откуда-то из Самарканда, а первое место заняла сборная команда из штаба округа. Ну, еще бы… Ведь в штабе всегда служат одни мастера спорта. Просто, непризнанные…
Вот, собственно и все. Окружные соревнования закончились, лафа тоже. Пора было возвращаться к службе. Командам предстояло собрать свои вещи и не мешкая, выдвигаться обратно к местам постоянной дислокации.
Уже когда мы покидали казарму и собирались отправляться на оружейный склад, получить свое оружие, к нашей машине подошел офицер в полковничьих погонах. Лавров козырнул, доложил по форме.
— Вольно, лейтенант! — ответил полковник. — А подскажи, кто у тебя тут Громов?
— Ефрейтор Громов! Ко мне! — рявкнул взводник.
Будучи занятым укладкой автоматов в оружейный ящик, услышал я не сразу. А когда бросил взгляд на гостя, то понял, что это был Бехтерев. Надо же, все-таки соизволил.
— Я, товарищ лейтенант!
— Оставишь, нас? — полковник посмотрел на лейтенанта таким взглядом, мол, иди, мешаешь. Когда он отошел, полковник осмотрел меня, затем протянул руку.
— Ну, спасибо тебе, ефрейтор! Если б не ты, так бы я среди тех камней и остался. Вот, только недавно и госпиталя выписали. Годы уже не те, все заживает куда медленнее, чем в молодости.
— Товарищ полковник! — отозвался я. — Это был мой долг! Ну не бросать же военного советника!
Тот горько усмехнулся.
— Это верно. Кстати, видел вашу команду на соревнованиях, хорошо выступили! Молодцы!
Я промолчал, поскольку чувствовал, что в этом что-то есть.
— Слушай, а тебя, как зовут? — спросил он.
— Максим.
— Максим… Как ты понимаешь, я тебе весьма благодарен. Скоро ухожу на пенсию, по состоянию здоровья. У меня есть некоторый ресурс, и я мог бы походатайствовать, чтобы тебя перевели в хорошую часть, куда-нибудь поближе к цивилизации. Можешь сам выбрать, если есть желание. В штаб округа хочешь? Писарем, например?
Обратно мы ехали той же дорогой.
Погода слегка испортилась, моросил мелкий противный дождик. Дул порывистый ветер — то утихал, то вновь усиливался. Мелкие капли барабанили по плотному брезенту, иногда попадая внутрь.
В кузове ГАЗ-66 было сыро. И холодно.
Хоть ветер и не продувал через плотное и жесткое полотно, все же щелей и дыр хватало. Что-то об этом никто не подумал, когда мы отправлялись в путь. Само собой, мы вынуждены были надеть теплые бушлаты, хотя приказа о переходе на зимнюю форму одежды еще не было. Скоро в этих землях начнется что-то вроде сезона дождей. Это сильно отличается того, к чему я привык в Сирии и Ливии, но суть все равно примерно оставалась той же. Холод, ветер и слякоть. Субтропики же. А длится такая погода примерно с ноября и по конец марта.
Пока ехали, я все размышлял над предложением полковника Бехтерева. Поближе к штабу это, конечно, хорошо, хотя и совершенно не вписывалось в мой типаж. Где я и где штабной писарь? Не мое это и проявить себя сидя на стуле и заваривая чай, нельзя!
Нет, я не стал отказывать старшему офицеру, потому что такие предложения поступают один раз в сто лет. Любой бы срочник на моем месте, обеими руками схватился бы за эту перспективную ниточку. Я же попросил его о другой услуге…
Двигались медленно. Дорога местами раскисла от грязи дорожной пыли. Хорошо хоть кочки и выбоины ощущались менее жестко. Вдруг, наш грузовик остановился. Скрипнули тормоза.
Я с тревогой взглянул на часы — было только половина четвертого вечера. В нашу часть мы должны были прибыть приблизительно к полуночи. Взглянул на остальных — большинство спали, часть просто лежала, закутавшись в бушлаты. Ну а что еще делать, когда такая дерьмовая погода?
Выглянув в щель между бортом и брезентовым полотном, я ничего не увидел. Вокруг пустырь. Дождь почти прекратился, но по-прежнему была слякоть и сырость. Хлопнула дверь, раздались голоса.
Что-то произошло…
Я поднялся со своего места, напялил на голову панамку, быстро откинул брезент и спрыгнул на мокрую землю. Под ногами чавкнуло. Неторопливо направился к видневшемуся впереди силуэту лейтенанта Лаврова. Пассажирская дверь была открыта, водитель пытался разобраться в обрывках старой дорожной карты.
Чуть дальше, за лейтенантом виднелась железная конструкция моста.
— Товарищ лейтенант, что случилось? Почему мы стоим? — спросил я.
— Громов, марш обратно в кузов! — отозвался офицер, обернувшись в мою сторону. — Я что, давал приказ выходить?
— Никак нет!
— Ну, вот и иди обратно. Чего вылез?
Но я не тронулся с места. Впереди разглядел автокран, трактор. Еще какая-то техника. Земля была перерыта, лежали какие-то плиты.
— Мост впереди на ремонте, что ли? — поинтересовался я.