Егерь: заповедник

Рудин Алекс

— Прямо сейчас схожу в сельсовет, позвоню Тимофееву, — обещаю я Валере. — Будут лицензии.

— Спасибо! — радуется Валера.

Я выливаю на последний веник остатки соленой воды. Споласкиваю таз и переворачиваю его вверх дном — сушиться.

— Идем!

В Черемуховке одно-единственное административное здание — длинный, одноэтажный деревянный дом в центре деревни. С одной стороны в нем располагается дирекция совхоза. С другой — сельсовет и опорный пункт милиции.

Я дергаю

дверь сельсовета, но она закрыта. Ничего удивительного — Федор Игнатьевич редко сидит на месте. То он в поле, то в райцентре — выбивает что-нибудь нужное для жителей Черемуховки.

Я огибаю здание и заглядываю в опорный пункт милиции к нашему участковому Павлу Вольнову.

— Здорово, Паша! Не знаешь, где Федор Игнатьевич?

Павел сидит за столом и внимательно разглядывает какой-то журнал. Услышав мой голос, он быстро прячет журнал под стол.

— А, это ты, Андрей? Федор Игнатьевич с утра по деревне бегает — народ на картошку собирает.

Картошка — настоящая головная боль председателя сельсовета. Третью неделю над Черемуховкой беспрерывно льют дожди. Картошка в полях уже начала гнить, ее надо срочно убирать.

Вообще-то, поля совхозные. А у совхоза — свое руководство.

Но разве может Федор Игнатьевич оставаться в стороне? Не такой он человек.

— На выходных обещают хорошую погоду, — объясняет Павел. — Вот председатель и собирает людей на уборку.

— Ты пойдешь? — спрашиваю я.

— Надеюсь отвертеться — улыбается Павел. — В райцентре танцы будут.

Павел — мой ровесник. Танцы ему нравятся больше, чем картошка.

— Хочешь познакомиться с городской девчонкой? — смеюсь я.

— А что плохого? — парирует Павел. — Это тебе с Катей повезло.

— Ничего, — улыбаюсь я. — Отличная идея. А что это ты там прячешь под столом?

— Ничего.

Павел мгновенно краснеет.

— Давай, показывай! — не отстаю я.

Павел неохотно достает из-под стола журнал.

— Ого! — удивляюсь я.

В руках у Павла номер американского «Плейбоя» за позапрошлый год. На обложке в соблазнительной позе изгибается едва прикрытая одеждой красотка с роскошными рыжими волосами.

— Где взял? — с любопытством спрашиваю я.

— Ребята из райцентра у кого-то конфисковали, — объясняет Павел. — Ну, и дали посмотреть.

Он крепко держит журнал обеими руками.

— Завтра вернуть надо. Андрей, только ты никому, ладно?

— Буду молчать, — обещаю я. — Черт, мне надо по работе позвонить в Ленинград, а Федора Игнатьевича нет.

Телефон с межгородом есть только в кабинете председателя. Один на всю деревню. Федор Игнатьевич очень этим гордится.

— Пойдем, я тебе дверь открою, — говорит Павел и прячет журнал в ящик стола.

— У тебя есть ключ? — удивляюсь я.

— Нет, — говорит участковый. — Да там замок несложный, его скрепкой открыть можно.

Я смеюсь.

— Паша, ты меня пугаешь.

Мы поднимаемся на крыльцо сельсовета. Павел, оглянувшись, сосредоточенно ковыряется скрепкой в замке.

— Смотри по сторонам, — предупреждает он меня.

Но Федор Игнатьевич появляется неожиданно — он выворачивает из-за угла.

Наверное, сидел в дирекции совхоза.

— Вы чего это тут делаете? — удивляется председатель.

— Черт!

Павел быстро дергает скрепку, но она застревает в замочной скважине.

— Ты мне еще замок сломай! — возмущается Федор Игнатьевич, разглядев, чем занят Павел. — Вам позвонить надо, что ли?

Оттеснив Павла плечом, председатель открывает замок.

— Заходи, Андрей Иванович!

Павел, подмигнув мне, незаметно отступает, но скрыться ему не удается.

— А ты куда? — грозно окликает его председатель. — Я тебя с утра ищу, взломщик. В эти выходные вся деревня выходит на картошку. И милиция должна быть в первых рядах.

Павел обреченно кивает.

— Хорошо, Федор Игнатьевич.

— А ты, Андрей Иванович, поможешь с картошкой? — спрашивает меня председатель.

— Нет, — отвечаю я. — У меня охота открывается. Охотники из Ленинграда приедут.

— Работаешь, значит? — понимающе кивает председатель. — Тогда никаких вопросов.

Он придвигает мне телефон, и я набираю номер Тимофеева.

После нескольких долгих гудков на том конце провода снимают трубку.

— Тимофеев слушает.

— Александр Сергеевич, это Синицын, — говорю я. — Егерь из Черемуховки. Я звоню по поводу лицензий на кабана.

— Андрей Иванович! — живо откликается Тимофеев. — А у нас тут беда.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Открытие охоты на носу, а в Плавнях егерь заболел. Ума не приложу, что делать.

Деревня Плавни находится на самом берегу Ладожского озера. Утки там много — куда больше, чем на моем участке. Многие охотники знают эту базу и на каждое открытие ездят туда.

Если егерь в Плавнях заболел, и заменить его некому — значит, к началу охоты база будет закрыта.

— Распредели охотников по другим базам, Александр Сергеевич, — советую я Тимофееву. — Ко мне десять человек собирались. Могу взять еще двоих.

— Спасибо, Андрей Иванович! — благодарит Тимофеев. — Очень выручишь, а то охотники недовольны.

— Отправляй смело, — говорю я. — Всех размещу. Только не забудь лицензии с ними передать. А то мои местные охотники уже возмущаются.

— Обязательно, — обещает Тимофеев. — Сколько тебе надо? Десять бланков хватит?

— Хватит, Александр Сергеевич.

* * *

Мы с Павлом выходим на крыльцо.

— Везунчик ты, Андрей! — завидует Павел. — Будешь уток постреливать, пока я картошку собираю.