Египетские храмы. Жилища таинственных богов

Мюррей Маргарет

Дверь, которая ведет в первый двор, находящийся внутри скалы, украшена скульптурой со сценами основания храма. Этот двор (А) соответствует построенному под открытым небом внешнему двору храма. Аллея квадратных колонн с осирическими статуями отделяет центральный неф от двух боковых проходов (илл. LXIII, 1). Эти гигантские фигуры, достигающие потолка, являются портретами царя, который в этом зале, как и в колоссах на фасаде, поражает своим стремлением к непреодолимой мощи. Стены зала покрыты рельефами, которые до сих пор сохранили яркость раскраски. Сцены здесь главным образом батального характера, ибо храм был основан в ознаменование походов Рамсеса II, в частности войны с хеттами, во время которой, в битве при Кадеше, царь отличился, совершив отчаянную атаку на превосходящие силы противника и тем самым превратив собственное поражение в победу. Поэма Пентаура с некоторой поэтической вольностью рассказывает об этом: «Появился он в сиянии, как отец Монту, с боевым

оружием и облаченный в кольчугу, подобный Ваалу в час величия его… и стал он осматриваться, и увидел, что окружен и отрезан от дороги двумя тысячами пятьюстами колесницами со всеми лучшими воинами жалких поверженных хеттов и с воинами многих стран… И воззвал тогда его величество: «Все чужеземные страны ополчились против меня, и я остался один, и нету со мной никого, и покинуло меня войско мое, и отвернулись от меня мои колесничие… И пришел Амон, когда я воззвал к нему, и простер он ко мне десницу свою, и я возликовал… Я стрелял правой рукою, а левой – захватывал в плен! Сердца их утратили мужество от страха передо мною, руки их обессилели, они не могли натянуть тетиву, не нашлось у них сердца, чтобы взяться за копья. Я поверг их в воду, как крокодилов, и упали они лицами друг на друга. Находясь один среди них, я истреблял их без устали. И один из них воззвал к другим: «Это не человек среди нас! Это Сутех, великий силой, это сам Ваал! Недоступные людям деяния творит он!»

Среди сцен есть изображение царских детей, выстроенных в два ряда, дочери с одной стороны, сыновья с другой. Ниже небольшая надпись: «Сделано скульптором царя Пиаем, сыном Ха-нефера». Эта подпись имеет неоценимое значение, так как чрезвычайно редко скульпторы Древнего Египта указывали свои имена. Потолки нефа и боковых проходов расписаны красками, неф украшен летящими коршунами, а боковые проходы звездами на синем фоне.

Две узкие камеры (В, С) открываются с западной стороны зала, по одной в каждом углу. Обе проделаны в скале под углом, давая место внутреннему двору, и из каждой, в свою очередь, открываются две боковые камеры (D, Е, F, G). Вероятно, это были кладовые для храмовых сосудов, которые держали на каменных полках, окаймляющих каждую камеру с трех сторон. Также здесь могли хранить нескоропортящиеся приношения. Сцены на стенах исключительно религиозного характера и изображают Рамсеса в присутствии многих богов, включая его самого в образе бога. На северной стороне зала расположены еще две комнаты (H, I) (илл. LXII, 2).

Дверь на оси храма ведет в гипостильный зал (J) с четырьмя квадратными колоннами, украшенными, как и стены, расписной скульптурой. Три двери ведут из этого зала в вестибюль (К), из которого, в свою очередь, как в Герф-Хусейне, открываются три святилища (L, М, N). Центральное святилище – это главная святая святых храма, она содержит статуи четырех богов, больше всего почитаемых Рамсесом: Птаха, Амона-Ра, его самого и Ра-Хорахте. В святая святых царит абсолютная тьма, за исключением часа восхода, когда лучи солнца пронизывают всю длину храма и падают прямо на богов, сидящих на тронах.

XLVII

Абу-Симбел. Малый храм

На одной стороне долины, засыпанной сейчас песком, находится Большой храм Абу-Симбел; на другой ее стороне стоит Малый храм, посвященный богине Хатор и обожествленной царице Нефертари-мери-мут. Своим существованием он обязан благочестию Рамсеса II; и если бы Малый храм не находился в близком соседстве с Большим, его статуи считались бы одними из самых грандиозных в мире.

Вход в храм ничто не предваряет, река давно унесла несомненно существовавшие пилон и внешний двор. Фасад, подобно фасаду Большого храма, имитирует собой пилон с карнизом. Фасад храма наглядно демонстрирует, что скульптура в Египте является прежде всего элементом архитектуры. У входа в храм находятся шесть статуй-колоссов; две из трех с каждой из сторон изображают Рамсеса II, третья – фигура царицы, установленная между статуями мужа. Изваяния стоят в нишах, высеченных в скале, покатая ленточная плоскость скалы, находящаяся между нишами, покрыта надписями. Фасад в целом не отличается от обычного силуэта египетского храмового здания с его вертикальными и горизонтальными линиями, и статуи вытесаны с тем расчетом, чтобы как можно ближе соответствовать этим линиям. С двух сторон от колоссов стоят изваяния царских детей, по двое у каждого колосса, царевичи рядом с царем, царевны рядом с царицей. Хотя эти стоящие во весь рост колоссы не столь пропорциональны, как сидящие колоссы Большого храма, и хотя выглядят они не столь внушительно и величественно, вид их с большого расстояния чрезвычайно впечатляет.

В гипостильный зал можно попасть через дверь, находящуюся между колоссами. Зал имеет квадратную форму и шесть четырехугольных колонн. На фронтальной части каждой колонны вырезана голова богини Хатор, увенчанная ее эмблемой – систром; кроме того, первая колонна с каждой стороны украшена фигурой царицы, таким образом, царице отведено самое заметное место. На других скульптурах зала царица снова занимает видное положение; если на них

изображен царь, поклоняющийся богам, царица также поклоняется им. Царица наблюдает за тем, как царь убивает негра в присутствии Амона-Ра; он поражает ливийца перед Ра-Хорахте, а царица находится рядом, чтобы поддерживать и ободрять своего супруга. Царь является действующим лицом в эпизодах, запечатленных на стенах, которые не видны сразу же при входе в зал; на стенах, обращенных ко входу, царица изображена без супруга в присутствии Хатор и Мут.

В вестибюль ведут три двери, высеченные в скале, стены там также покрыты рельефами. Богиня занимает здесь почетное место, в образе коровы она стоит в лодке среди зарослей папируса. В дальнем конце святая святых находится ниша с горельефом, изображающим корову, что указывает на то, что храм был посвящен Хатор, под ним голова человека, возможно фараона, которого она защищает. Эмблема Хатор помещена по обеим сторонам от коровы, а фараон находится в позе поклонения. На боковой стене есть сцена с царицей, воскуряющей благовония богиням Мут и Хатор; а на противоположной стене фараон приносит дары самому себе и царице. Эта сцена доказывает, что царицу обожествляли, и, кроме того, свидетельствует о том, что Рамсес признавал ее столь же божественной, как и он сам.

XLVIII

Абахуда

Скальный храм Абахуда (Джебель-Адда) был заложен Хоремхебом и посвящен Амону-Ра и Тоту Эшмуна. Хоремхеб называет это место Амон-хери-иб – «Амон, чье сердце довольно»; можно предположить, что радость бога заключена в том, что храм построен именно здесь.

Храм вырублен в скале, поднимающейся прямо из воды. Сооружение состоит из зала (А) с четырьмя колоннами с лотосовидными капителями (илл. LXIV, 1, 2); из зала открываются боковые камеры (В, С) на север и юг; а на оси входа находится короткая лестница, ведущая в святая святых (D). В полу святая святых люк, открывающийся в крипту, предназначение которой неясно.

Рельефы в храме изображают Хоремхеба в окружении богов. Они интересны своим главным героем, поскольку этот фараон не был царской крови, а пришел к власти благодаря своему военному гению. Лучше всего сохранились рельефы над дверями в боковые комнаты, на них крылатый диск, под которым значится титулатура фараона. На северной стене царь приносит дары четырем божествам с соколиными головами, которые зовутся соответственно Хор Маам, Хор Бухен, Хор Бак и Хор Маха. Это египтизированные имена местных богов. В другой сцене Хоремхеб стоит между Хором и Сетом, это один из редких для Нубии случав, когда вместо Сета не изображен Тот. Здесь Сет именуется «Великим богом Нубти, господином южной земли»; это действительно так, ведь Сет был в первую очередь властитель юга и противопоставлялся Хору, который господствовал на севере. Поэтому сцена символизирует север и юг, которые объединились, чтобы почтить фараона. В Египте редко встречаются имя и портреты Сета, поскольку антисети-ты так же неуклонно уничтожали их, как атонопоклонники уничтожали имя и портреты Амона; в Нубии изображение Сета не сбивали, но заменяли его Тотом, хотя неясно, почему именно им, а не каким-нибудь другим богом.

На рельефе в святая святых фараон стоит перед священной ладьей, где, как говорят надписи, находились изваяния Амона-Ра и Тота.

Самая любопытная особенность храма состоит в том, что в христианские времена его использовали как церковь и скрыли древние фигуры под ликами святых. Эти изображения остались почти невредимыми благодаря тому, что, по словам Вейгалла, «теперь, когда археология поставлена на научную основу, стали реже попадаться археологи, уничтожающие в своих поисках памятников древности творения более поздних периодов». Лики до сих пор сохранили яркость цвета; на одном изображен Христос, одетый в темно-красный хитон, левая рука поднята в благословляющем жесте: нужно отметить, что он благословляет двуперстием и его большой палец прижимает безымянный и мизинец. На фресках изображены ангелы, один из них с длинными желтыми крыльями; однако самыми драматичными сценами являются сцены со всадниками. Возможно, что это изображения Map Гиргиса (наш святой Георгий), который в египетском христианском искусстве занял место языческого бога Хора. Один из всадников одет в длинную мантию и венец с драгоценными камнями, длинным копьем он поражает дракона. Это, возможно, либо святой Георгий, либо архангел Михаил. Оба этих святых почитаются во многих близлежащих церквах и во все времена пользовались большой популярностью, ведь победителю дракона симпатизируют все. Абу Салих рассказывает, что тело святого Георгия, хоть и обезглавленное, еще можно было увидеть в оазисе Бахрия в его времена. «На празднике в честь его мученичества, – рассказывает Абу Салих, – тело выносят из святилища, накрывают новым покрывалом и несут крестным ходом вокруг всего города со свечами, крестами и песнопениями. Потом его уносят обратно в церковь. Говорят, что члены не отделены от тела, что оно найдено целым и не изменившимся». Из этого рассказа очевидно, что праздник святого Георгия проходил подобающим христианам образом, что нельзя сказать о празднике святого Михаила, во время которого сотнями забивали овец.