Египетские сказки, повести и легенды
Шрифт:
Когда истекли положенные месяцы, Мех-усехет родила сына, и, согласно указанию, полученному во сне, отец назвал его Са-Осирис. Мальчик рос красивым, здоровым и таким смышленым, что ему давали на год больше, чем было на самом деле: в два года его принимали за трехлетнего. И Хемуас любил его чрезвычайно, ему нравилось видеть ребенка перед собой, и он никогда не уставал наблюдать за ним.
Между тем мальчик рос и креп, и, когда его отдали в школу, он стал так быстро учиться, что вскоре знал столько же, сколько его учитель. Он мог говорить гладко и красноречиво и вскоре уже был в состоянии беседовать с писцами и учеными из Дома Жизни, которыми руководили жрецы Птаха, и они удивлялись его знаниям и умениям. Его отец также брал его в зал аудиенций, где в окружении своих приближенных принимал посетителей, так что все присутствующие могли любоваться способностями мальчика и славить Хемуаса, отца этого замечательного ребенка.
Однажды, когда Хемуас и Са-Осирис собирались отправиться в царский зал для праздников, ушей их коснулись скорбные звуки плача, когда же Хемуас выглянул из дверей своего дома, чтобы узнать, что происходит, то увидел, что мимо движется погребальная процессия со многими плакальщицами, сопровождающая на кладбище тело богача. Выглянув еще раз, он увидел, что на кладбище несут
Увидев похороны двух человек и сравнив богатство и бедность, Хемуас призвал Птаха и выразил убеждение, что богач, направлявшийся к гробнице в сопровождении плакальщиц, восхвалявших его добродетели во время земной жизни, и на том свете (в Именти) будет благополучнее бедняка, не сопровождавшегося никем. Са-Осирис услышал слова отца и заметил ему, что когда придет его время следовать в Именти, то ему воздадут там так же, как тому бедняку, и не уготовано ему того, что ожидает богача. То есть Са-Осирис владел даром пророчества и умел предвидеть будущее.
ХЕМУАС И СА-ОСИРИС ПОСЕЩАЮТ ЗАГРОБНЫЙ МИР
Слова Са-Осириса озадачили Хемуаса, но, поскольку текст в этом месте поврежден, мы можем только предположить, что он потребовал у сына объяснений. Больше нет речи о празднике у фараона, который собирались посетить отец и сын, ибо, когда повествование вновь делается связным, мы узнаем, что Са-Осирис привел отца к некоему месту, где находился проход в Дуат (место обитания умерших). Неясно, впрочем, каким образом Са-Осирис приобрел силу переступить границу ужасного обиталища мертвых. Книга мертвых сообщает (глава 144), что царство Осириса состояло из семи арит [162] , или залов, вот в них-то и входили теперь Са-Осирис со своим отцом.
162
Вот как описано прохождение покойным через эти арит в папирусе Ани (Новое царство): «Первая арит. Имя хранителя двери – Сехедхери-ашетиру; имя стража – Мети-хех (?); имя глашатая – Ха-херу. Говорит Ани, правогласный (эпитет покойного), когда он подходит к первой арит: «Я – всемогущий, излучающий свет. Я пришел к тебе, Осирис, я поклоняюсь тебе, очистившись от своих отвратительных истечений. Веди меня, приветствую тебя, Осирис, в твоем могуществе и силе в Ра-сетау (некрополь в Абидосе). Поднимись и побеждай, о Осирис, в Абидосе. Ты пересекаешь небо, ты плывешь перед Ра. Ты созерцаешь всех рехит (здесь: люди). Привет тебе, о Ра, который движется по кругу [небесному]. Поистине, я [приблизился к тебе], о Осирис, я – богоподобный правитель. Не допусти, чтобы меня изгнали отсюда, от этих стен сжигания угля.
[Я] нашел дорогу в Ра-сетау; я облегчил боль Осириса; [я] дал пройти тому, который был взвешен на весах; я нашел дорогу к нему в долине, великий указал мне путь. Осирис сияет (?)».
Вторая арит, охраняемая тремя богами; первый с головой льва, второй с головой человека, третий с головой собаки. Каждый из них держит нож. Имя хранителя двери – Унхат; имя стража – Секед-хери; имя глашатая – Усед. Говорит Осирис (эпитет покойного, которого ассоциировали с богом мертвых) Ани, когда он подходит к этой арит: «Он сидит, чтобы по желанию своего сердца взвешивать слова, как второй Тот. Сила Тота смиряет скрытых богов Маат, что кормятся истиной [во все] годы [их жизни]. Я совершил приношения в момент, когда [он] прошел свой путь, я прошел и вступил на его путь. Дай мне пройти, чтобы на меня обратился взгляд Ра, обращаемый на тех, которые совершают жертвоприношения!»
Третья арит, охраняемая тремя богами; первый – с головой шакала, второй – собаки, третий – змеи. Первый держит колос (?), два других – ножи. Имя хранителя двери – Кекхауау-энтпехуи; имя стража – Серес-хери, имя глашатая – Аа. Говорит Осирис Ани, [когда подходит он к этой арит]: «Я сокрыт [на] большой глубине, [я] – судья Рехуи. Я пришел и уничтожил противников Осириса. Я воздвигаю место для стояния, что образуется из короны урерит (?). Я завершил его дела в Абидосе, я открыл путь в Ра-сетау, я облегчил боль, которая мучила Осириса. Я распрямил его место для стояния, я проложил [его] путь. Он сияет в Ра-сетау».
Четвертая арит, охраняемая тремя богами; первый – с головой человека, второй – сокола, третий – льва. Первый держит колос (?), два других – ножи. Имя хранителя двери – Хесефхери-ашт-херу; имя стража – Серес-тепу; имя глашатая – Хесеф-ад. Говорит Осирис писец Ани, правогласный, [когда подходит к этой арит]: «Здесь вина взвешивается на правдивых весах. Я доставил его ноздрям вечную жизнь. Я – сын Осириса, я продолжил его путь, я пришел сюда, в Херет-нечер».
Пятая арит, охраняемая тремя богами; первый – с головой сокола, второй – человека, третий – змеи. Каждый держит нож. Имя хранителя двери – Анхэфэм-фент; имя стража – Шабу; имя глашатая – Дебхери-кеха-хефт. Говорит Осирис писец Ани, правогласный, [подходя к этой арит]: «Я принес тебе твои челюстные кости в Ра-сетау, я принес тебе твой позвоночник в Гелиополь, собрав вместе все его позвонки там. Я отогнал (змея) Апопа для тебя. Я возлил воду на раны твои, я нашел свою дорогу среди вас. Я – Старец среди богов. Я принес жертвоприношения Осирису. Признан он правогласным, собрав свои кости и соединив вместе все члены своего тела».
Шестая арит, охраняемая тремя богами; первый – с головой шакала, второй и третий – с собачьими головами. Первый держит колос (?), два других – ножи. Имя хранителя двери – Атекау-кехак-херу; имя стража – Анхери; имя глашатая – Адесхери. Говорит Осирис писец Ани, [подходя к этой арит]: «Я прихожу ежедневно, я прихожу ежедневно. Я проделал путь; я прошел вдоль того, что было сотворено Анубисом. Я – владыка короны урерит и магических слов. Я – мститель во имя правды и истины, отмстил за его Око. Я запеленал Око Осириса; [я] нашел дорогу; Осирис Ани прошел [его] с тобой».
Седьмая арит, охраняемая тремя богами; первый – с головой зайца, второй – льва, третий – человека. Первый и второй держат в руках ножи, третий – колос (?). Имя хранителя двери – Сехем-Маденусен; имя стража – Аа-маахеру; имя глашатая – Хесеф-хеми. Говорит Осирис [писец] Ани, [подходя к этой арит]: «Я пришел к тебе, о Осирис, очистившись от своих истечений. Ты обходишь небосвод, ты видишь Ра, ты взираешь на рехит. Привет тебе, Единственный! Смотри: ты в ладье Сектет, ты обходишь Горизонт небес. Ты оборачиваешь назад свое лицо.
Неизвестно, что они увидели в первом, втором и третьем залах: текст слишком поврежден, чтобы можно было составить связное представление о происходящем.
В четвертом зале они увидели людей, томимых голодом, в то время как ослы за их спинами угощались обильной едой. У некоторых людей над головой висели лакомства и напитки, но они были бессильны дотянуться до них, потому что другие люди все время рыли ямы у них под ногами.
В пятом зале перед ними предстало множество стоявших добрых духов, а у двери толпились злодеи, взывавшие к ним о помощи. Правый глаз одного из них был пронзен дверным шкворнем, так что он испытывал ужасные муки и молил о пощаде.
В шестом зале собрались царственные владыки Именти, каждый в окружении своей свиты. Они, по-видимому, должны были присутствовать на Суде Осириса над умершими, ожидавшими в предыдущем зале. Это были Хозяева Жизни и Восемь Царственных Начальников, упомянутые в пятом разделе «Книги врат», либо Сорок восемь судей «Книги мертвых» (глава 125).
В седьмом зале они узрели Осириса в короне атеф [163] , восседающего на золотом троне. Справа от него стоял Тот, доказавший некогда невиновность Осириса и снявший с него те обвинения, которые выдвинул против него Сет перед собранием богов Гелиополя, а слева стоял Анубис. Слева и справа находились также боги-судьи. В центре зала были расположены великие весы, Анубис отвечал за правильность взвешивания сердец и сообщал Тоту результат, который записывался. Те, чьи злые деяния превышали добрые, отдавались чудовищу, пожиравшему их души и тела, навеки лишая их надежды на продолжение жизни. Это чудовище было, вне всякого сомнения, Унеммит, Пожирательница мертвых, изображенная на виньетке к 125 главе «Книги мертвых». У нее были голова крокодила, передняя часть тела льва и задняя – бегемота. Описание заседания суда согласуется с данными «Книги мертвых» в списках XVIII династии.
163
Атеф (дословно: его мощь) – один из видов царских венцов. – Прим. пер.
Так, на саркофаге Сети I изображен Осирис на троне, к которому ведут девять ступеней, наверху расположены весы с двумя чашами, причем стойка сделана в виде мумии. Над весами находится Анубис, а рядом с ними – лодка с черной свиньей, которую бьет палкой обезьяна [164] . Черная свинья – воплощение Сета, бога зла, вырвавшего Око Хора, бога солнца.
ВЕЛИКИЕ ВЕСЫ В ЗАЛЕ СУДА ОСИРИСА
Вернувшись к сцене взвешивания сердца, мы узнаем из текста, что человек, чьи добрые деяния перевешивали злые, принимался в число Владык Именти, а душа его возносилась на небо. Если же добрые и злые дела уравновешивались, душа присоединялась к тем, кто служил Сокар-Осирису [165] .
164
Budge. Heaven and Hell, vol. II, p. 159.
165
Сокар в Мемфисе почитался равным Осирису. Птах-Сокар-Осирис – божество, равнозначное Осирису. Он изображался в виде карлика с жуком на голове.
Оглянувшись, Хемуас заметил высокого человека, облаченного в виссон, стоящего около Осириса. Са-Осирис сказал ему, что это тот бедняк, которого несли завернутым в камышовую циновку. Когда достиг он Дуата, его добрые дела были взвешены на Великих весах против его злых дел, и оказалось, что добрые дела его чрезвычайно многочисленны, если принимать во внимание низкое положение среди живых, что и записал Тот. Поэтому было провозглашено перед Осирисом, что пышное облачение богача, которого несли на кладбище в великолепном погребальном убранстве, отдадут бедняку, который занял место среди просветленных душ вокруг Осириса. Что до богача, то Са-Осирис сказал отцу, что именно его они видели в пятом зале с дверным шкворнем в правом глазу, и каждый раз, когда дверь открывается и закрывается, он терпит великие муки. Когда были взвешены дела его на земле, то злые дела перевесили, за что и подвергается он наказанию. Са-Осирис знал о посмертной судьбе богача, когда говорил отцу, что тот не удостоится подобного, но станет благоденствовать, подобно бедняку.
Хемуас сильно подивился тому, что увидел в Именти, и попросил сына побольше рассказать ему о духах, которые находились в четвертом зале. В ответ Са-Осирис поведал, что голодными и прожорливыми духами стали те люди, которые на земле были прокляты Богом: они работали день и ночь, но их женщины обкрадывали их, и они все время оставались голодными. Духи, над чьими головами подвешены еда и напитки, а они не могут дотянуться до них, потому что другие копают ямы у них под ногами, также были людьми, и это Бог повелел рыть ямы у них под ногами. Злые деяния тех и других перевесили добрые, и когда спустились они в Дуат, то получили соответствующее наказание. Правители Именти награждают за добро на земле и карают за зло. Таков закон, управляющий миром, пояснил Са-Осирис, и закон этот вечен и непреложен. [166] Каждый из сорока двух номов Египта имеет свой
166
Ср. доктрину Моисея в Ветхом Завете: «Если согрешите перед Господом, то испытаете наказание за грех ваш, которое постигнет вас» (Числа: XXXII, 23). А св. Павел в Новом Завете утверждал: «Что посеет человек, то и пожнет» (Галатам: VI, 7).
Дуат, и в каждом судьи Осириса взвешивают земные деяния, и в каждом Дуате праведники вознаграждаются, а грешники караются. Сказав это, Са-Осирис взял отца за руку и вывел его из Именти другим путем, но отказался сообщить ему, та ли это дорога, по которой они пришли сюда. И Хемуас дивился осведомленности своего сына в подобных вещах и предвидел, что когда-нибудь и он станет просветленным духом, человеком Бога, и, идя рядом с Са-Осирисом, он испытывал гордость за то, что тот его сын. И все же Хемуаса пугало увиденное, и он бормотал заклинания «Книги мертвых», чтобы подбодрить себя. По-видимому, Са-Осирис устроил это путешествие в Дуат прежде достижения своего двенадцатилетия, ибо дальше текст сообщает, что, когда исполнилось ему двенадцать лет, во всем Египте никто не мог сравняться с ним в искусстве магии.