Эгнор
Шрифт:
— Не извольте беспокоиться, буквально на днях прибудем. Инструменты? Ага, возьмем.
— Вы их не распускайте, барон, — посоветовал военный, когда староста удалился, — они всегда плачутся, а ведь графские мытари сюда редко заглядывали, с арендой вообще демоны знают что творится. Головная боль для графа была. Теперь ваша.
— Учту, господин Брамус. — Свою должность он так и не назвал.
Замок встретил нас неприветливо. Ворот вообще не было, стены были полуразрушены и заросли травой, донжон сиротливо стоял на половину высоты, а рядом лежали обломки его стен. Из надворных построек более или
— Эй, Семус, встречай хозяев! — зычно крикнул Брамус.
Через несколько минут открылась входная дверь, и во двор вышел невысокий худощавый сутулый человек в плаще и сказал дребезжащим, но сильным еще голосом:
— Привет, Брамус, хозяин здесь граф, и ты это знаешь лучше меня. Вам, гости, здоровья, и заводите коней в конюшню, слуг здесь нет. Эк вас сколько. А лошадей-то с поклажей! Купцы, что ли?
— Действительно, барон, — обратился ко мне военный, — так и надо поступить. В доме все объясним.
Завели и распрягли коней, насыпали привезенного с собой овса, натаскали воды, а продукты и пожитки занесли в дом.
— Здравствуйте, господин барон, — поклонился мне старик, когда недоразумение прояснилось, — вы уж простите, не ожидал, что графу удастся сбагрить это баронство. Ой, простите, я совсем не то имел в виду!
— Ладно, ладно, Семус, мы все понимаем. Ты останешься с нами?
— Если позволите. Идти мне некуда.
— Конечно, позволю. Останешься управляющим. На днях мужики приедут, ремонтная артель. Командуй. Ремонт дома и построек. Надо будет нанять конюха, кухарку… короче, всю дворню, тебе лучше знать. Деньги есть.
— Неужели жизнь здесь начнется? — с воодушевлением произнес эконом. — Вот радость на старости лет. Я же вырос здесь и после выслуги у графа сюда же вернулся.
— Начнется, дед, начнется, — задумчиво произнес я.
Только насколько? Надо будет съездить забрать захоронку. Это километров сто — сто пятьдесят отсюда, мы узнали у Вагира. Он еще посмеялся над теми руинами, мол, все, кто древнюю карту видел, ездят туда искать.
Теплилась слабая надежда, что, по крайней мере, зиму нам дадут здесь пережить, а там… может, вообще обойдется? Верилось с трудом, но надежда была: общаться с местными служителями Спасителя, с жителями деревень. Пусть видят, что черноты в нас нет. В это же время активно строиться, помогать деревенским, короче, жить так, будто ты здесь надолго, и кто знает, может, это действительно так и окажется.
Черные беспокоят почему-то больше, чем помощники, хотя явно должно быть наоборот, а не могу избавиться от этого чувства. Главное в сообществе «Стихия» — не переусердствовать с возмущениями, так что портал отсюда не открывать, однозначно, этим и помощников дольше не привлечем. Учить местную магию, улучшать модули и заниматься разгадкой древних. Хожу все вокруг да около.
Как не хватает знания языка! Может, всплывет сам из видений? Разумеется, всплывет, только тогда, когда «девочки» его расшифруют. Закон бутерброда, чтоб его!
С энергией моей непонятно, не могу подобраться, и все тут. Нечисто здесь, чую, как и история моего появления в Эгноре.
Сидя за камином в большой теплой и пустой пока кухне, после горячей еды и подогретого вина у меня появились другие мысли.
Несмотря на ненастье, мне здесь понравилось. Почти физически я почуял запах свободы и долгожданного дома. Перед глазами уже стоял ухоженный особняк с богатым парком, садом и тенистыми аллеями в летнюю жару. Почему именно сейчас, когда в воздухе висела холодная сырость, — очень даже понятно. По прохладным аллеям гуляла Лиза с детьми, над которыми кудахтала симпатичная молодая гувернантка. И как только Лиза позволила нанять ее — совершенно непонятно, а я в это время подглядывал за ними из-за недалеких кустов и был счастлив. Совершенно. Пришлось тряхнуть головой, чтобы развеять это уютное видение и вернуться в суровую реальность. А не хотелось — до ломоты в зубах!
Поживем — увидим.
Эпилог
В тенистом саду за легким столиком с напитками сидели два молодых человека. На первый взгляд вполне обычные друзья. Вернее, недруги. Ненависть друг к другу сквозила в каждом слове беседы. Если бы человеку удалось заглянуть в глаза любого из них, он бы сошел с ума от ужаса, узрев вечность. И задохнулся бы от божественной силы.
— Ты же знаешь, Спаситель, — сквозь зубы выделив последнее слово, сказал брюнет, — не люблю я твои апартаменты, говори по делу.
— Ах, Вартараар, ты уже поплатился разок за свою нетерпеливость, — спокойно ответил блондин, пригубив великолепное вино. — Не любишь вспоминать, как в замкнутом пространстве оказался?
— Можно подумать, ты меня туда отправил.
— Но я помог тебе выбраться. Мои адепты тебя вытянули, забыл?
— Поэтому и сижу сейчас здесь, а не у себя. Не отвлекайся, голову печет.
Блондину, похоже, нравилось испытывать терпение старого недруга, поэтому с делом намеренно не торопился. Он щелкнул пальцами, и сад наполнился прекрасными звуками воистину божественной музыки. Брюнет поморщился.
— Вот скажи мне, зачем ты с демонами связался?
— По мне, так они лучше твоих ангелочков, которых ты попросту своровал у Самого, и ни один из них и в подметки не годится настоящим, а мои слуги — натуральные. А какая от них прана идет, закачаешься!
Теперь легкая тень недовольства пробежала по лицу блондина.
— И все-таки тогда, когда ты понял, что одна из жертв была аватаром Его, о чем подумал?
— Ты всерьез думаешь, что я буду изливать тебе свои чувства? А о чем думал ты, когда совсем недавно вытащил меня со свалки?
— Охотно отвечу: что ты поможешь мне укрепиться в Эгноре в результате борьбы с тобой. Так и случилось. Мелких божков почти не осталось. Теперь от тебя избавиться можно.
Брюнет захохотал. Надолго, до слез. Блондин терпеливо ждал и снисходительно улыбался.
— Неужели ты возомнил себя Творцом? — отсмеявшись, заговорил темный. — Я не хуже тебя знаю, как идут дела в Эгноре и других мирах. Куда тебе, — он пренебрежительно махнул рукой, — скорее я тебя выпру. Люди бросают тебя, молятся формально. Да ты слабеешь с каждым днем.