Его дерзкая девочка
Шрифт:
И в тот момент, когда я открыла рот, чтобы парировать такое громкое заявленьице…
— Всего доброго, рада, что мы нашли общий язык, Роман Георгиевич! — я еле успела отпрыгнуть от двери, когда она неожиданно распахнулась прямо перед моим носом, чуть по нему же меня и не щелкнув.
Меня обдало шлейфом приторного аромата женских духов, от чего защипало в носу. С трудом удалось сдержать неприличный чих.
— Я тоже очень рад, — вещает вежливо мой отец, которого я еще не вижу, так как стою за дверью. Зато вот блондинку вижу. Со спины. Во всей красе. Стройная, с нормальными формами и выпуклостями там, где оно надо, в бежевом
Интересные у папы «важные партнеры», однако.
— Надеюсь на новую скорую встречу! — тем временем одаривает моего отца улыбкой дамочка.
— Всенепременно, Маргарита.
И «гостья» направляется в сторону лифта, звонко цокая каблуками. Я же появляюсь из-за двери, как только это становится возможным.
— Ку-ку! — выныриваю, пугая своим появлением отца, который тут же поджимает губы, пряча руки в карманы темно-синих брюк.
— Злата? Ты быстро.
По лицу отца вижу: мне грозит хорошая пропесочка.
— Я смотрю, тебе скучать некогда, — специально кусаюсь, чтобы сбить его с толку. Моя излюбленная тактика, которую папа просчитывает на раз-два.
— Я люблю твою мать, и ты это прекрасно знаешь. Так что не надо мне тут грязных намеков, проходи давай, — пропускает внутрь, кивая, и закрывает за нами дверь.
Я сажусь за стол напротив его места и откидываюсь на спинку.
Ну, а что? Он у меня в свои сорок пять лет мужчина видный и даже очень. Жизнь на спорте помогает держать тело в отличной форме, у папы даже кубики есть. Те самые. И еще он высокий, с широким разворотом плеч. Так что костюмы и белые рубашки сидят на нем просто отпадно. А аристократические черты лица, невероятной глубины синие глаза и седина в висках добавляет отцу солидности и шарма. Многие женщины кусают локти, глядя ему в след. Но да, он ни на одну из них никогда и нигде не обращает внимания. У него есть жена. Любимая до умопомрачения еще со школьной скамьи. Единственная, поистине центр его вселенной. Мне даже кажется, что я иногда где-то там, чуть с краешку маячу, на задворках.
— У нас скоро будет новый крупный заказ. Частный дом в элитном загородном поселке. Пять спален, три ванных комнаты и шикарная гостиная в весь первый этаж, и это только малая часть того, что там будет, — говорит па, снимая у меня с головы шляпу, о которой я совершенно забыла. — Ты в помещении, тут солнце не печет. Так вот, будешь вести себя хорошо, возможно, проект перекочует к тебе. Заманчиво? — протягивает мне головной убор отец.
А я в очередной раз окидываю взглядом его просторный светлый кабинет, отмечая, как тут шикарно. Все по последней моде. Минимализм. Дизайн крутой и, несомненно, производящий впечатление на гостей. Ха, еще бы! Моя выпускная работа.
— Твою самодовольную улыбку не стереть, да? — усмехается, понимая, что за неожиданный приступ радости у меня.
— Да-да.
— Что «да-да»?
— На все «да-да». Проект беру, собой горжусь.
Папа садится в свое кресло и улыбается. Правда, недолго его радость длится, тон разговора быстро меняется:
— Но я по другому делу, Злата, — хмурит брови отец.
Чувствую, сейчас начнется…
— М-м-м, слушай, шикарный парфюм, — вдыхаю полной грудью. — Мама подарила?
— Да, она у нас в… — начинает да, тут же поняв мою уловку, замолкает и снова делается серьезным. — Не сбивай меня с толку, Злата Романовна! Это у тебя мастерски получается, — усмехается. — Так же, как и нарушать правила,
— М-м-м.
— Неинтересно, что это?
— Нет, знаешь, не люблю красный, — поджимаю губы. Чувствую, мне не понравится то, что там лежит. Пусть пара «кляуз» от блюстителей закона не смертельное оружие… все равно.
— Штрафы, Злата. Превышение скорости, несоблюдения ПДД, парковка в неположенных местах — до бесконечности могу перечислять, ты, по-моему, собрала все, что только можно, и в последний месяц превзошла саму себя, — говорит отец, сцепив руки в замок, глядя на меня, как на нашкодившего ребенка. Нормально так нашкодившего. На пару десятков тысяч точно.
— Ну, ведь… все живы, — улыбаюсь примирительно. — Сильно я не наглею, честно-честно.
— Большая наглость начинается с маленькой шалости, — упирает локти в стол папа, зловеще сцепив руки в замок. — Это сейчас, на твое счастье, не произошло ничего критичного, но, Злата, ты не на «Формуле 1», и я за тебя переживаю. Твоя машина выжимает бешеную скорость, и я не хочу проверять, на какой отметке ты просто-напросто потеряешь управление! — говорит тоном генерального директора, а я только сейчас начинаю понимать, чем мне может грозить этот разговор. Тем, о чем даже подумать страшно. Да что ж за напасть-то такая!
— Я поняла тебя, учту! — торопливо вскакиваю с места, — пойду работать! — бросаю, крутанувшись на пятках и прибавляя скорость в сторону двери, только чтобы разговор не дошел до логического завершения. Не хочу. Нельзя с нами так. Со мной и с моей белоснежной красоткой.
— Нет, Злата Романовна, выслушайте меня! — прилетает в спину грозное. — Малышка, я уже с тобой не шучу шутки. Так было раз, было два, штрафы с каждым месяцем все растут, а толку от наших разговоров все меньше. Мать нервничает, я скоро начну вздрагивать с каждым звонком телефона, боясь услышать, что ты, в очередной раз лихача, убилась. Ты не понимаешь меня, Злата. Значит, будем решать вопрос радикально.
— А может, не надо радикально?
— С этого момента я приставлю к тебе водителя.
— Па…
— Вон Анатолия возьмешь.
— Нетушки!!! — тут же вскрикнула, округляя в неверии глаза, возвращаясь к столу. — Какой водитель, ты о чем?! Меня да посадить на заднее сидение? Я уже молчу о том, что с этим твоим Анатолием каждый мой шаг будет под надзором!
Это же все! Крах всего. Полный провал и развал личной жизни. Никаких секретов от родителей, никаких убойных вечеринок — все же будет докладываться отцу напрямую. Личный водитель, считай, как личный шпион. Я уже не маленькая девочка, чтобы за мной по пятам ходил дядя в черном смокинге.
А как же вдавить педаль газа в пол? А ощутить руль в своих руках и полную свободу с бегущей стрелкой спидометра?
— Да это же просто смерти подобно! — выдыхаю возмущенно. — Папа, нет!
— Да Злата, раз по-другому ты не понимаешь! — рыкнул отец, заставив меня поджать хвост. На лице выражение решимости, взгляд непоколебим.
— Па, ну, мне же уже не шестнадцать!
— Сутки у тебя. И прощайся с колесами, — хлопнул он по столу, заставив вздрогнуть. — Прости, дочь, но я своего решения не поменяю, пока не увижу, что ты взялась за ум! — припечатывает, тут же уставившись в монитор. Показывая тем самым, что разговор окончен.