Его добыча

Медведева Алена Ильинична

ГЛАВА 1. ТРОЯ

— Я ж тебе говорю, фиаско полное там у них. Два часа ждали, пока тварь в себя придёт — видите ли, в бессознательном состоянии не тот эффект. А по итогу ни фига не срослось. Так ни с чем они и остались.

Бесцеремонно развалившийся на кушетке напротив, Доран в лицах показывал это самое «ни фига». Выходило забавно.

— А что делали-то? — я улыбнулась его горячности. И попыткам меня развлечь. Лежать в лазарете, в общем-то, та ещё скука смертная. И даже сканирующие системы, изучившие моё тело вдоль и поперёк, — развлечение спорное. Во время осмотра меня не покидала мысль: таким же бессильным и безвольным ощущает себя

амиот? На мне хотя бы не экспериментируют, не пытаются перевоплотить в нечто незнакомое и чуждое… Брр…

— Так это… — напарник прошёлся пальцами по каштановому ёршику волос, погладив заодно остренькие кончики ушей — единственную из приметных черт его расы. И, чуть понизив голос, фыркнул: — Секс они там имитировали, извращуги. На клетках тренировались. Синие такие сгустки видела на мониторе у профессора? Они от того самого подопытного амиота. А розовые — от самки-амиотки, про которую Вирхэ проговорился. Так вот, клетки его, вместо того чтобы по-мужски так сработать… то есть оплодотворить… тупо женские жрали. И никакие гормоны не помогли, даже в сверхдозах. Зря только суету развели, ещё и тебе перепало. — Рарк красноречиво развёл руками. — В общем, не полюбили они друг друга. И дитё не сделали.

Давно зная Дорана, за этой нарочитой лёгкостью я заподозрила попытку банально смягчить для меня последствия столкновения с подопытным.

— Получается, если бы амиота к самке допустили, он бы её тоже сожрал? — изумилась, скрывая вспышку страха.

— Наверняка, — со знанием дела серьёзно подтвердил рарк. — И энергию бы выпил, и оболочку по миру пустил… Щ-щ-щедар! — выругался, сжав кулаки. — Я думал, они только в своей энергетической форме это делать умеют. А в реальности, оказывается, ситуация ещё хуже. Вот к чему всё это затеяно? — последняя фраза больше походила на мысли вслух. — Учёные!.. От большого ума бед натворят, попомни моё слово. Эти твари и так жуть жутчайшая… а теперь… Эх…

В сердцах рарк даже рукой рубанул, а мне тут же припомнилось, что в прошедшей войне его соплеменникам пришлось очень трудно.

— Они серьёзно такие кошмарные? — Спохватилась, что напарник подумает, что я про учёных спрашиваю, и торопливо уточнила: — Амиоты.

Доран поднял на меня взгляд, впервые с момента сегодняшней встречи не таясь. В его глазах плескалась ненависть.

— Одно тебе скажу: землянам очень повезло, что твари эти до вас не добрались. Очень повезло! Как они всех в Галактике крушили. Планеты подчистую уничтожали, до пустого космического пространства, представляешь? Чуждый разум, никакого сочувствия, ничего человечного. Безжалостные монстры, пожиратели… Ты знаешь, что у них и разделения по полу нет? Семей? А значит, и чувств никаких. Любить они не умеют, к проявлению доброты, сопереживанию не способны. Твари безжалостные. Как вспомню… Это было жутко. — Рарк встряхнулся, прогоняя вставшие перед глазами образы. — Не видела ты этого, и будь счастлива. И земной своей сострадательности не поддавайся, знаю я тебя — со вчера ведь переживаешь.

— Не то чтобы переживаю… — попыталась я оправдаться, но он и слушать не стал:

— Не заслуживают они жалости, Тро! И сострадания! Окажись ты на пути этого амиота в прошлом — он бы тебя не пожалел. У него бы даже мысль подобная не мелькнула. В следующий раз, когда с ним пересечёшься, в первую очередь об этом вспомни.

— Хорошо. — Я с одной стороны согласилась, а с другой не сдалась: — Но теперь ситуация иная. Их же изменили. Из бестелесных сущностей превратили в…

— Людей, ещё скажи, — снова перебил Доран, буквально на глазах вспыхнув от гнева. — Почему вы земляне такие… такие… глупые! Вот. Чужой опыт вас ничему не учит. Твержу тебе: твари они последние. И место им одно — на том свете. Только тогда я вздохну спокойно, когда во Вселенной не останется ни одного амиота. И учёные эти — идиоты. Проблемы себе собственными руками создают. А расплачиваться придётся, рискуя своей жизнью, таким, как мы, а то и вовсе беззащитным гражданским.

— Возможно, эти пленные — последние из представителей своей расы, — попыталась я урезонить разошедшегося рарка.

— Троя, даже нескольких амиотов хватит, чтобы устроить настоящую катастрофу. И оставить после себя море жертв! Жизнь в Конфедерации что, стала слишком спокойной? Я б их всех прикончил! Так нет… изучают. — Доран сжал руку в кулак. — Не люблю я эту братию. Учёные! От них проблем не меньше. Нашли кого изменять. Тела… самцов и самок из них сделали… потомства добиваются… — Он с отвращением сплюнул, спохватился и, затерев плевок ботинком, пожаловался: — Тошнит просто. Выведут нам всем на погибель новых тварей. Только более совершенных. И что дальше?.. Копчиком чувствую, добром это не закончится!

— Да тебе просто в отпуск пора, — растянула я губы в улыбке, как и напарник недавно, стараясь свести всё к шутке. Уж больно много искренней злобы звучало сейчас в словах рарка. — Сколько мы торчим на базе? До конца вахты — всего ничего. А там… домой. Я на Землю, а ты к себе на Ракис.

— Точно! Свалить бы отсюда. По бабам пройтись… — он хохотнул, с явным усилием переключаясь на добродушие.

— Угу. А то все мысли о сексе, — я поспешно поддела Дора, стараясь ухватиться за тему. — Учёные с их подопытными и экспериментами — только повод позлиться, а дело-то в их фокусах: спаривание, самочки-самцы… Вот тебя и накрыло похотью. Тоже гормоны играют? Скоро на персонал кидаться начнёшь и кусать будешь! Уверена, с экспериментами всё под контролем. Раз говорят, что они на пользу, значит, так и есть.

Напарник вздохнул, всем своим видом демонстрируя: наивная. Как маленькую потрепал по макушке и охотно подхватил мой тон.

— Это ты тут отлёживаешься, а я замотался. — Карие глаза неожиданно уставились на моё запястье, а в голосе появилось сомнение: — Кстати, Троя, ты реально в порядке? А то…

Он многозначительно и смешливо поводил бровями: мол, только намекни, я найду способ твоего обидчика удавить. И не посмотрю на запреты и ценность… объекта.

— Нормально, — успокоила я его. — Лучше расскажи, что в лаборатории дальше было? Когда понятно стало, что размножать не получится.

— Да ничего интересного, — отмахнулся Доран. — Решили взяться за нового… этого… самца. Дьявола в клетку отправили, в общую камеру вместо лабораторной. Типа пусть с остальными пленными сидит, раз уж не выходит с ним успешного эксперимента. А я потом отчёт часа три ваял… И перед начальством отдувался. Прости, поэтому только сейчас и пришёл.

— Ко мне раньше и не пускали, пока полностью не обследовали. — С горячностью поспешила заверить: — Это ты меня прости, что подвела. Могу отработать! Следующий отчёт я сама напишу, а ты отдохнёшь…

— Давай лучше ты со мной выпьешь? Расслабишься, — сбило с мысли встречное предложение. — Через пару суток как раз выходной.

Переходя от слов к делу, он резво пересел с кушетки на мою кровать и потянулся к лицу с очевидным намерением приласкать.

— Доран!.. — возмутилась я, спешно отодвигаясь. — Ты всё не угомонишься? Мы же договаривались! Ничего личного!

— Да, мы напарники, — рарк примирительно поднял вверх руки, при этом даже не попытался вернуться на прежнее место. Более того, спустя миг, он уже ловко расцепил верхние застежки пижамной рубашки на моей груди и завлекательно промурлыкал: — Но не стоит отвергать другие варианты отношений. Мы же взрослые люди. Никого не заботит, чем мы заняты в личное время, если это не отражается на работе.