Его должница
Шрифт:
— Это… — делаю глубокий вдох и, усмехаясь, отвечаю на выдохе, — немного не то, что должна слышать и чувствовать женщина в такой момент.
— Согласен, — кивает Баринов. — Но это может стать началом чего-то хорошего.
— Знаешь… — я мотаю головой. — Ты просто не представляешь себе, что такое ребёнок. Что для меня это ещё минус три-четыре года жизни. Пока все сверстники гуляли, встречались, ходили в кино, я качала сестру. Мерила температуру, мазала дёсны, меняла памперсы, массировала колики… «Для себя» мне уже не
— Ань… — он пытается тронуть меня за плечо, но я уклоняюсь. — Не надо… И не нужно меня осуждать!
— Я не осуждаю, — он делает глубокий вдох с моей шеи. — Это иррациональное непринятие.
— Извини, — толкаю его плечом в грудь и, резко выворачиваясь, засовываю в рот таблетку.
Слышу, как он, грубо выражаясь, быстро выходит из кухни и с треском всаживает кулак в дверной косяк.
«Ааааа!» — что-то срывается во мне и блокирует горло.
Я набираю в рот воды, но не могу ее проглотить вместе с таблеткой.
— Сволочь! — выплёвываю все в раковину и смываю водой.
Дышу, дышу, стараясь не зарыдать.
Почему с Бариновым так каждый раз глубоко и больно?
Почему с Никитой мне хватало слез, а сейчас хочется сделать что-то неадекватное.
Пойти вцепиться Алексею в волосы или разбить к чертям всю посуду на этой кухне. Той многострадальной рубашке ещё очень повезло!
Ещё несколько минут я борюсь с подступающими слезами, а потом, взяв себя в руки, иду в гостиную к сестре и щенку.
Ксюша сидит на полу рядом с лежанкой гладит засыпающего щенка по спинке.
Я опускаюсь на пол рядом с ними и обнимаю сестру.
— Вы поругались да? — явно переживая, оборачивается на меня она.
— Немного… — отвечаю ей, целуя в макушку.
— Мы теперь уедем? — прижимается ко мне расстроено.
— Нет, мы с Алексеем обязательно помиримся, — отвечаю сестре, выдавливая из себя улыбку. — Пойдём, искупаемся и переоденемся наконец-то.
— Пойдём, — вздыхает Ксюша. — Жалко просто, что это не наш дом и не наша собака.
Глава 32. Сделать приятно.
Барин
Делаю глоток алкоголя из стакана и прислушиваюсь к тихим шагам в коридоре. Попробует зайти или нет?
Я дал ей такой шанс уснуть вместе с сестрой, и только черт знает, чего мне стоил этот договор с моим голодным телом.
Я все ещё злюсь на неё? Немного. Но гораздо больше на себя и на то, что все так коряво.
Робкий стук в дверь подкидывает пульс сразу на несколько делений вверх. Стискиваю стакан в пальцах и залпом допиваю его содержимое.
— Можно? — говорит Аня, приоткрывая
— Входи, — разрешаю ей.
Делает несколько шагов и останавливается посреди моего кабинета, озираясь по сторонам.
Такая нежная и домашняя в своих маечке и шортиках, что хочется ее схватить, усадить себе на колени и тискать, ласкать, целовать, пока не заботят губы.
— У тебя здесь мило, — улыбается уголками губ.
— Ты что-то хотела? — спрашиваю ее, немного давя интонацией.
— Ксюшу уложила, — говорит она, вспыхивая щечками. — И… решила узнать есть ли у тебя на меня планы.
— Ты имеешь ввиду, — я с удовольствием топлю ее ушки в пошлости. — Хочу ли я сегодня заняться с тобой сексом?
— Да, — кивает она, закусывая губку.
— Хм… — смеряю ее задумчивым взглядом. — Даже не знаю… Покрутись вокруг себя медленно…
— Зачем? — не понимает она, но послушно поворачивается.
Да, да, да! Чувак, с которым я договорился час назад о воздержании разрывает мои штаны.
— Стоп, — хрипло командую, когда она оказывается ко мне спиной, — а теперь нагнись и достань руками до пола.
Наклоняется…
По моему телу проходятся неконтролируемые вспышки возбуждения. Попочка, ноги, перешеек шортиков…. ммм… просто одуреть можно.
— Ты извращенец да? — резко поднимается и оборачивается на меня Аня. Слегка возмущённая и до крайности смущенная. Класс! Глазки блестят, грудь натягивает маечку. Я пьян? Немного… Но этого достаточно, чтобы по-мужски хулиганить.
— Ты угадала, — лениво киваю ей. — Ещё какой. Иди ко мне…
Отталкиваюсь и отъезжаю от стола.
— Хмм, — она подходит и мнётся, не понимая, что делать дальше.
— Садись, — киваю ей на стол.
— Точно, — фыркает она, — извращенец же.
Присаживается на край стола и подтягивается на руках, забираясь выше.
Я подкатываюсь обратно, ловя ее босые ножки и ставя себе одну в пах, а вторую упирая в плечо.
— Ты знаешь, что я на самом деле запал на твои ноги, — удерживая ее стопу, чтобы не дёргалась, прижимаюсь к щиколотке губами и скольжу ими по бархатной коже вверх. Меня так лихорадит эмоциями от того, что я делаю, что последний поцелуй под коленом получается слишком жестким.
— Ай! — вскрикивает Аня, запуская пальцы мне в волосы,
— Вот так хотел сделать, — горячо шепчу, — когда первый раз домой тебя подвозил.
— Ты много выпил? — вдруг замораживается она. — От тебя очень сильно пахнет.
— Хм, — хмурюсь, — достаточно, но я в адеквате. А в чем дело?
— Не люблю пьяных, — говорит строго.
— Таак, — я усмехаюсь и опускаю ее ножку с плеча, ставя ко второй. — Полиция нравов?
— Не совсем, — кладёт она мне руки на плечи и смотрит в глаза. — Это плохо, когда человек хочет отключиться от реальности или не знает другого способа расслабиться.