Шрифт:
Глава 1. Заговорщики
Сэйда оторвала взгляд от бумаг и еще раз оглядела зал. Обвиняемые сидели с высокомерными лицами и прямыми спинами, словно палки проглотили…
Все три защитника обреченно перешептывались, но они изначально выступали без энтузиазма, настроенные не обелить, а выторговать наиболее предпочтительную для дриад казнь – превращение в дерево.
Зато обвинители разливались соловьем, буквально порхая от одного судьи к другому и размахивая доказательствами буквально в последний момент разоблаченного заговора.
Прямо под носом у наследника, в сердце
Большинство было сожжено в последней войне, когда эльфы и люди-маги очередной раз делили мир. И теперь именно они же, маги и эльфы, уже вторую тысячу лет пытаются этот мир восстановить, оберегая закон и порядок.
И по закону все обвиняемые должны быть уничтожены, причем желательно без права перерождения. Но защита напирает на редкость и древность, предлагая одеревенение с перерождением. А у Сэйды ужасно чешется кончик носа, намекая, насколько дурно пахнет от всего этого идеально слепленного обвинения.
У Арнеса просто чутье на подозрительные дела, и ведь как в дым от костра глядел!
Конечно, тот из судей, который должен был занять место главного, не объявись внезапно гостья из столицы, постарался не выдать своего разочарования. Возможно, его постную рожу можно было объяснить банальным недовольством оттого, что кто-то посторонний вытеснил его в предстоящем суде на задний план. Дело-то обещало быть громким!
Вот только почему-то, если бы не Арнес, Сэйда об этом громком деле не узнала бы, хотя она являлась одним из самых известных судей-палачей по всей стране и для казни представителей такого знатного рода ее просто обязаны были пригласить, чтобы усилить шумиху вокруг раскрытия заговора.
Но если бы не Арнес с его нюхом и кучей осведомителей, заговорщиков бы высадили среди сосен и елей, тихо и без шума. И возродились бы они снова лет так через двести-триста, младенцами, ничего не помнящими…
Почему-то Сэйда была почти уверена, что именно так все задумывалось – и греха на душу не взять, и шумиху не поднимать. Даже обвинение для прикрытия высокопоставленных задниц склепали на всякий случай.
Вроде вот же, все доказательства, показания свидетелей, признания… Идеально! Слишком идеально.
– Уважение к суду! – рыкнула женщина на особо ретивого обвинителя. Давно пора было. Все сразу чинно расселись на свои места, и в зале установилась тишина.
Может, она зря напридумывала себе заговоров в заговоре? Может быть, таинственность вокруг этого дела объясняется гораздо проще – нежеланием устраивать панику, подставить правящего в Сёмина Асунто наследника, опозорить весь род Кипарисов глупостью отдельного семейства…
– Нур Суспрес, – Сэйда внимательно посмотрела на старшего из обвиняемых, главу рода. – Вы осознаете, что, подписав все выдвинутые обвинения, вы признаете себя виновным в заговоре против императора?
– Я в здравом уме, нура Тулия, – процедил высокий зеленоволосый мужчина, мазнув по Сэйде презрительно-высокомерным взглядом.
Да гори они все… Пальцы прямо так и зазудели, удерживая пытающееся вырваться
Магов огня чуть ли не с рождения учат контролировать свои эмоции. За каждым из них постоянно наблюдает имперская служба безопасности и при малейшем подозрении изгоняет из страны на острова, где живут все отщепенцы и отморозки, не умеющие управлять собственными магическими силами и поэтому опасные для общества. А кто больше всего опасен для страны, большинство жителей которой или эльфы, или нимфы, или другие лесные народцы? Конечно, те, кто управляет огнем…
Вернуться с островов невозможно, зато там можно жить, и вполне счастливо, если сумеешь выжить среди себе подобных.
Сэйда разложила подписанные признания на столе. Три… нет, четыре признания.
Вилпу и Вилхо – это же разные имена. Да если бы даже и одно, зачем потребовалось два раза подписывать одно и то же?! А обвиняемых трое… Ну точно!
«Прошу считать меня совершеннолетним. Готов разделить участь семьи».
– Приведите Вилхо Суспреса.
– Ваша честь!
– Нура Тулия, мой сын не имеет никакого отношения…
Сэйда мысленно усмехнулась.
Как все засуетились! Огоньком задницы подпалило!.. И старший Суспрес даже с места подскочил, и главный защитник побелел, и даже обвинители начали переглядываться.
Значит, в правильном направлении шагаем. Мальчишку решили спрятать? Интересно, сколько ему осталось до совершеннолетия и что именно с ним хотели провернуть? Хотя, судя по тому, как встрепенулся нур Суспрес, – сынок скорее средство манипулирования, а не основная жертва.
Когда дверь распахнулась и в зал впереди двух стройных тонкокостных эльфов-стражников уверенно, с гордо поднятой головой вошел высокий молодой дриад, Сэйда ощутила слабое покалывание в сердце. И с каждым шагом юноши по небольшому узкому проходу между пустующих рядов кресел для зрителей это покалывание усиливалось…
Сама женщина еще ни разу не испытывала подобного, но каждый маг знает, что такое возможно, и панически боится этого чувства. Оно возникает достаточно редко, но именно благодаря ему их страна, пережив массовые пожары, наводнения и смерчи, не превратилась в пепелище, созданное магами и залитое их же кровью. Потому что эльфийские лучники не промахиваются, а корни деревьев, послушные нимфам, не сгорают сразу, успевая утащить с собой под землю несколько жертв.
Страна восстановилась, превратившись в богатую лесную империю. Потому что между людской и другими расами стало возникать вот это самое, царапающее сердце чувство. Привязанность, от которой почти невозможно избавиться!
Иногда – сексуальная, иногда – дружеская, иногда – почти родительская. Вилхо Суспрес был предназначен Сэйде Тулии, и, если бы не ее дотошность, она бы уехала отсюда по-прежнему свободной женщиной, а если бы не Арнес, гори он вместе со своим проклятым чутьем, ее бы вообще здесь не оказалось! А теперь это дело становится слишком личным…
Глава 2. Дорога к дому
Никаких оснований, кроме интуиции, для того, чтобы отменить казнь, у Сэйды не было, поэтому единственное, что она могла сделать, – это подписать согласие на перерождение и лично проследить, чтобы казнь прошла с соблюдением всех формальностей.