Его маленькая большая женщина
Шрифт:
Няня, немолодая женщина веселого нрава, появилась в семье тогда, когда Полина уже практически отчаялась ее найти. До начала третьего курса оставалась неделя, а ни одна из претенденток не могла пройти придирчивый отбор Полины. Булат уже посмеивался над скрупулёзностью жены, тем не менее стоически пробивая подноготную каждого кандидата по своим каналам.
И вот, как выигрыш в лотерею, тетя Таня. Она сразу покорила и Полю, и детей. В общем, следующий месяц, прошел в адаптации к новому распорядку дня. Полине поначалу очень тяжело давалось расставание с сыновьями даже на несколько часов. Еще и одно кормление пришлось заменить смесью, что тоже крайне нервировало молодую мамочку.
— Но ты и так без всяких докормов
Треплет Тиму за пухлую щечку, а тот агукает забавно и за палец пытается ухватить.
— И правда, Полина! Посмотрите, какие богатыри, — поддерживает мужа няня, — сейчас месяц — два, и уже овощи да фрукты постепенно вводить начнем! Да и грудь же никуда не денется. Учитесь себе спокойненько, и не переживайте!
В общем, как-то одно за другим, и проходит солнечный сентябрь. Сынишки уже полностью окрепли, пытаются потихоньку садиться, особенно хорошо получается у Руслана, но и Тим уперто догоняет брата. Булат посмеивается и морально поддерживает младшего сына.
Шелестит страницами календаря октябрь. Булат стоит в офисе, устремив взгляд в окно, за которым кружат золотом листья. Еще год назад он был один. Несчастный и одинокий. А уже сейчас у него красавица-жена и двое совершенно потрясающих сыновей. Счастливчик! И по фигу, что сегодня стукнуло сорок восемь. Никогда в жизни он не жил настолько полной жизнью. И все это благодаря ей Его Полинке.
Спешит домой, к семье, не смотря на уговоры подопечных отметить днюху.
— Извините, мужики, на выходных, как и обещал, проставлюсь. А сегодня мне домой надо.
— Подкаблучник! — ухмыляется Емельянов.
— С такой женой я бы тоже из дома не вылазил, — парирует Иван.
А Булат только ухмыляется и садится в машину. Тут же раздается звонок:
— Милый, ты случайно не освободился?
— Вот только в машину сел.
— Вот и хорошо!
Называет адрес и беспрекословным тоном, не отвечая ни на какие наводящие вопросы, ПРИКАЗЫВАЕТ ехать по нему.
Порядком взволнованный, не зная чего ждать, Булат находит нужное здание, бутик-отель Шопен — гласит вывеска. Деликатный консьерж выдает ключ с цифрой 3 и провожает до двери. Открывает замок уже трясущимися руками. Блин, он никогда не сможет на нее нормально реагировать. Как мальчишка! А жена встречает его в шикарном кроваво-красном корсете, практически открывающем соски, и с пикантным разрезом в промежности. Его предназначение он понимает, лишь когда Полина поворачивается к нему спиной, чтобы откупорить бутылку вина. Из ее попки свисает пушистый соболиный хвостик. Булат шумно выдыхает, а проказница-жена поясняет:
— С днем рождения, любимый.
— Это Это что? — хрипло
— Это — анальная пробка. Пока небольшая, и чтобы тебя вместить, её диаметр не достаточен. Нужно будет постепенно увеличивать объем, и в конце концов мы сможем растянуть меня под твой размер, — немного взволнованно, но от того не менее решительно озвучивает план Полина.
Булат готов кончить только от одной мысли о предстоящем.
— У тебя же не было анального секса? — спрашивает Полина требовательно.
— Нет, — и даже головой закачал в отрицании. Как ребенок, ей богу.
— Ну вот! Мне тоже нравится быть первой, — констатирует вызывающе, — первый настоящий минет, первый анальный оргазм, первый анальный секс
Перечисляет, а сама разливает вино по бокалам. А Булата заводит каждое слово любимой, каждый провокационный жест. И губы эти с алой помадой, и алый лак на маленьких пальчиках. И корсет этот сумасшедший. И та штука в попе, которую сейчас не видно, потому как Поля находится к нему лицом. И тот факт, что она готова ради него на все. Никаких запретов, как и договаривались. Его натуральным образом потряхивает от желания. А она, как ни в чем не бывало, усаживает
Булат откашливается, превозмогая желание, и хрипло интересуется:
— А малые? Как
— А с малыми сегодня попросила остаться тетю Таню. Накормила, молока нацедила на ночь, если не хватит — смесь поедят. Я плохая мать, да? — добавляет виновато, — просто так захотелось побыть вдвоем. Хоть на день рождения
— Нет, маленькая! Ты что? Ты самая лучшая! И мама, и вообще Господи, Поля, им уже пять месяцев. Мы же всего на ночь. И Спасибо, маленькая. Я знаю, как тебе тяжело вдали от них Спасибо за такой подарок.
Поля благодарно улыбается и перебирается к Булату на колени, где стоящий колом член грозит прорвать ткань брюк.
— Тебе хвостик не мешает? — шепчет в висок, поглаживая большим пальцем ягодичные ямочки.
— Нет, — смущенно в грудь, — распирает непривычно.
— Выдумщица моя.
— Не нравится? — вскидывает голову, глядя огромными растерянными глазами.
— Нравится С ума меня сводишь.
— Я просто люблю тебя.
Стонет, набрасывается на ее губы, мнет, сжимает руками. Отодвигает вниз чашечки корсета, ласкает грудь. С ума сходит от ее аромата. Блин, он свихнулся на ней. Совершенно. Зажимает между пальцами соски, на которых сразу же появляются молочные капли. Слизывает их, дурея. Несет Полину на кровать, ставит в любимую коленно-локтевую, скользит губами по позвоночнику, кусает затылок, сводит с ума. Пробка-хвост смотрится шикарно, но прикрывает лепестки губок. Укладывает хвост на спину, жена ерзает, видимо, внутри пробка тоже шевельнулась. Погружает пальцы во влагалище, которое просто невероятно тугое из-за постороннего предмета в попке.
— Маленькая, можно так Прямо с хвостиком? — Дышит так, словно пробежал марафон.
— Да, — выдыхает.
Булат входит, сантиметр за сантиметром. Полине кажется, что она не в силах принять его так. Ее распирает со всех сторон, давление просто сумасшедшее. Всхлипывает.
— Уже почти все, Поля — хрипит, продолжая продвижение, — все, маленькая! Ты как?
— Непривычно, — хнычет.
Булат делает первый пробный толчок, и она кричит!
— Больно?
— Нет Нет! — всхлипывает Поля.
Наращивает темп, смотрит на пульсирующую вокруг пробки дырочку, и взгляд не может оторвать. Неужели он скоро тоже ТАМ окажется? Втрахивает жену в постель в бешеном темпе, и они взрываются одновременно, с пошлым чмокающим звуком, который издает извлеченная Булатом в пароксизме страсти пробка.
— Люблю тебя, — шепчет Булат в Полин затылок.
Поля вырулила с парковки перед университетом. Буквально неделю назад Булат, наконец, согласился, что она в достаточной мере освоила вождение, и разрешил ей сесть за руль. Что стало поводом для новых сплетен в студенческой тусовке. Впрочем, Полина, наверное, вообще была любимым объектом для обсуждений. Сначала поводом служила бедность девушки, потом — преобразившийся гардероб, на почве чего ее записали практически в проститутки. Правда, вскоре пришлось заткнуться — шикарное обручальное кольцо тому знатно поспособствовало. Потом обсуждали ее беременность и Мальдивский загар. Поводом могло стать что угодно. А Полину это вообще никак не парило. Ей, в принципе, было глубоко плевать на мнение этих людей. Они были где-то вне зоны ее интересов. Если бы на врача можно было учиться заочно, Полина давно бы перевелась. Но, к сожалению, приходилось ежедневно вращаться среди этих безмозглых малолеток. Как потенциальных подруг или друзей она их не воспринимала от слова «вообще». У нее был Булат — и друг, и отец, и любовник. Были друзья мужа, ставшие друзьями их семьи, и никакого дефицита общения она абсолютно не испытывала. Все попойки и другие атрибуты студенческой жизни ей были даром не нужны.