Его малышка на миллион
Шрифт:
С этими словами Прекраснова извлекла из объемной сумки две пачки чая с непонятной надписью на арабском языке и торжественно вложила мне в руки.
– Ух, ты! Вот это чай! Обязательно попробую!
Не успела я ее поблагодарить, как она уже скрылась за входной дверью.
Скептически осмотрев коробки с чаем, я закинула их в бардачок своей машины. Ко всем упаковкам с непонятными надписями я относилась настороженно: как знать, что за чай подсунули Прекрасновой в Египте? Она ведь тоже арабского не знает!
…Остановив
Остановившись у подъезда, я с горечью смотрела на окна дорогой сердцу, но теперь уже бывшей квартиры.
За плечами остался сложный развод с любимым мужчиной.
Не знаю, почему у нас не получился ребенок. Врачи беспомощно разводили руками: по какой-то причине мой организм постоянно давал сбой, и беременность не наступала.
Как бы там ни было, а для Кирилла и его семьи я стала женой с изъяном: ведь я не смогла принести в дом наследника.
Сердце обливалось кровью: в моей системе жизненных ценностей браку уделялось особое внимание. Брак, семья – для меня это было священно. Отдавая свою жизнь в крепкие руки любимого мужчины, я верила, что это раз и навсегда, что муж должен быть первым и единственным, а жена – хранительница очага – обязана хранить этот очаг и дарить мужу не только любовь и заботу, но и детей… К двадцати восьми годам дети стали моей самой болезненной темой. Отчего-то мы с Кириллом не смогли. За нашими плечами осталось пять лет брака, три года из которых я потратила на всевозможные способы получить желаемое – драгоценного малыша, и полный провал.
Из подъезда вышла молодая мама с коляской, и я отвела взгляд. Горло обожгло. Разбитая жизнь, несбывшиеся мечты… А ведь мне так мало было нужно! Всего лишь положительный тест на беременность. Две полоски вместо одной. Такая желанная задержка…
Стряхнув отчаяние, я уверенно зашагала к подъездной двери. Лифт услужливо отвез меня на такой знакомый четвертый этаж.
Двери открыл Кирилл – такой родной, такой красивый, в домашней майке, которую я дарила ему в прошлом году на двадцать третье февраля… По еще недавно нашей общей квартире разливался аромат свежесваренного кофе.
– Злата, привет.
– Привет. Я за коробками.
Даже не взглянув на него, прошла в прихожую. Коробки стояли здесь же, у входа.
Как будто он ждал, что я за ними приеду. Выставил их в прихожую, как обычно выставлял пакеты с мусором.
Я осторожно открыла коробки и заглянула внутрь. Там аккуратными стопочками были сложены мои конспекты с курсов повышения квалификации и несколько брошюр.
Кирилл взглянул на меня, провел ладонью по своим темным волосам.
– Не переживай, я ничего не трогал.
Я на миг прислонилась к стене.
– Боюсь, после кофе у меня не будет моральных сил уйти. Лучше сделаю это сразу.
– Помочь?
– Нет, я сама.
Подхватив коробки, я шагнула обратно к выходу.
– Злата, я… я не хотел, чтобы все закончилось именно так! – растерянно остановился в дверях еще недавно такой любимый муж.
Сглотнув ком, я обернулась.
– Твоя семья сказала, что я с изъяном, помнишь?
– От меня уже пять лет ждут наследника! Я их не оправдываю, но…мне нужен ребенок!
– А ты не допускал мысли, что это не у меня проблема?! Может, дело в тебе, Кирилл?!
– Но ведь забеременеть не смогла ты, а не я!
– Не хочу это обсуждать… Теперь уже бессмысленно.
– Злата, послушай, я…
– Прощай.
Тряхнув головой, я заторопилась к распахнувшему свои двери лифту. В груди что-то вспыхнуло и заныло.
«Что ж, Злата, надо двигаться дальше. В одну и ту же воду не войти дважды, – успокаивала себя. – Вечером тебя ждет скандальное собрание, на котором придется разнимать разъяренных родителей и папу-миллионера с обложки журнала, так что взбодрись! Взбодрись, Злата!»
Глава 4. Северский
Этим утром Северский проснулся от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит. Открыв глаза, он обнаружил стоящую над ним дочку в розовой пижаме.
– Что, Аля?
– Пап, мы проспали. – Дочка указала на отчего-то не сработавший электронный будильник у него на прикроватной тумбе.
Северский широко распахнул глаза и громко чертыхнулся.
– Какой кошмар! Как мы могли не услышать будильник?! У меня же встреча с корейцами на девять утра назначена!
– Пап… – Аля все стояла и никак не хотела уходить.
– Что еще? – судорожно собирая по спальне свои вещи, обернулся он.
– Мне все школьные рубашки маленькие. Рукава короткие.
– Елки зеленые! Это что, на шопинг надо идти?
– Угу…
– Так, ладно. Попробую на выходных выкроить время.
– А еще мне лифчик нужен.
– Что тебе нужно?! – помолчав несколько мгновений, опешил Северский
– Лифчик. У нас в классе все девочки уже носят лифчики!
Судорожно сглотнув, Северский уставился на дочь.
– Ты хотела сказать – топик?
– Нет, пап! Топики только малявки в детском садике носят! Я хочу лифчик. Настоящий, с кружевами!
– Но у тебя же… там еще не выросло ничего! – выдавил из пересохшего горла.
– И что?! У всех есть лифчики, и я хочу!
– Ладно, я сегодня отдам распоряжение секретарше. Она купит тебе нужные вещи в отделе для девочек.
– Но я сама хотела выбрать…
– Аля! Даже думать об этом не смей! – в смятении фыркнул он и сбежал от дочки в ванную.