Его мятежная омега
Шрифт:
— Итак, твоя теория хороша, за исключением того, что я не собираюсь уничтожать восстановление Бесплодных земель.
Он поднял бровь на мое заявление. Хорошо, я привлекла его внимание.
— Я бы никогда так не поступила с Тавией.
— Тогда зачем вам понадобилась тяжелая артиллерия? — спросил он.
Я сделала глубокий вдох. У меня был только один шанс донести это ему.
— Я хочу вернуться в человеческую крепость.
— Зачем? Омег никто не похищал. Они там по собственной воле.
— Вот именно.
Я слишком быстро поднялась со своего
— Что-то здесь не так. Почему люди обращаются с омегами так, как будто они лучше их? Что, по их мнению, мы можем предложить?
Он сжал губы, обдумывая мою теорию.
— Как ты думаешь, чего они хотят?
Я покачала головой.
— Мне нравится утопическая идея омеги, но они послали этих мутантов в Бесплодные земли, чтобы сражаться с нами. Краткое объяснение, которое мы получили от Руперта, не совсем прояснило ситуацию. Мне не понравилось, как он разговаривал с Тавией. Словно она была недостаточно умной, чтобы понять, что там происходит. Нам нужно больше времени, чтобы понять, что они на самом деле задумали. И если это действительно лучшее место для омег, я хочу поделиться этой идеей в Бесплодных землях.
— Если ты отправишься в человеческую крепость, нет никакой гарантии, что ты сможешь вернуться, — тихо сказал он.
— Вот тут-то и вступаешь в игру ты, мистер альфа, сэр.
Мое сердце бешено колотилось, потому что у меня был только один шанс все исправить.
— Похоже, мне нужен шофер. Ты в деле?
Глава 7
Касиан
— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя в человеческую крепость?
Я уставился на Шарлет, не уверенный, впечатлила ли меня ее сообразительность или разозлило вопиющее пренебрежение опасностью. Может быть, и то и другое.
— Конечно, почему бы и нет?
— Почему нет?
Она ведь это не серьезно.
— Почему нет? Для начала, пересекать пустыню только со мной — это опасно. Что, если у тебя начнется течка, как у Тавии? Кто будет охранять, пока мы… — у меня сорвался голос, когда я понял, что говорю.
Желание сильно ударило меня, когда в моем сознании промелькнули видения, обнаженной и извивающейся подо мной Шарлет.
Она приподняла бровь.
— Ты считаешь, что я позволю тебе обслужить меня.
Я вздернул подбородок.
— Конечно, ты бы сделала это. Лучше тот, кому ты доверяешь, чем незнакомец.
— Теперь ты считаешь, что я тебе доверяю.
Я прищурился, глядя на нее.
— Ты доверяешь мне. Ты ведь сейчас здесь, не так ли?
— Конечно… — она приподняла одно плечо, пожимая плечами, — …но не потому, что я так решила.
Ее отрицание заставило мой гнев смешаться с желанием в моей крови, и это была пьянящая смесь.
— Мы не можем пересечь пустыню в одиночку, — твердо сказал я.
— Отлично. Мы с собой возьмем Риэль.
— Одну женщину.
—
— Мои ничтожные са…
Она испытывала меня. Пыталась проникнуть мне под кожу, как она это делала раньше в пустыне. Толкая и подталкивая, чтобы посмотреть, в какую сторону я буду двигаться. Шарлет понятия не имела, насколько я могу быть опасен. Я выдыхаю и считаю до пяти.
— У меня здесь есть определенные обязанности. Жалкая армия под моим командованием. Граница, которую нужно защищать. Ты знаешь… важные вещи. Кроме того, король никогда не даст на это свое согласие.
В эту игру могут играть двое.
— Ну и что.
— Ну и что?
Моя безрассудная маленькая омега практически напрашивается на неприятности.
— Да. Ну и что.
Она встала, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.
— Шарлет, — предупредил я — Это почти государственная измена. Нравится тебе это или нет, но он твой король.
— Не нравится.
— Не нравится?
— А тебе нравится?
— Что нравится?
— Тебе нравится король Аделай?
Я уставился на нее, моя голова шла кругом, от того, какой оборот принял этот разговор.
— Он хороший друг. Я служу ему как равный, ну, почти, как равный. Он — альфа нашей стаи. Могущественный в битве воин. Он заслужил мое уважение.
— Неужели? Как же?
Мой рот открылся, чтобы ответить, но ничего не вышло. Она уперла кулаки в бедра, забыв о повязке на голове.
— Он чуть не сломался под давлением, когда мы вернулись из человеческой крепости. Он знает не больше, чем мы, что задумали люди или как установить мир между нашими народами. Так скажи мне… следует ли слепо следовать за ним? Должно ли его одобрение означать то, что он хочет, чтобы он одобрил?
Я не торопился думать над ее словами. Они были эхом всего, о чем я уже думал, особенно с тех пор, как Аделай взял королеву-омегу. За исключением того, что это не меняло того факта, что если бы она пошла против воли короля, — если бы кто-нибудь сделал это, если уж на то пошло, — ее бы наказали.
Я не знал, как отреагирую, если увижу Шарлет в подземелье. Или еще хуже. Вот почему я привел ее сюда. Чтобы дать ей время прийти в себя. Но все, что она делала, превращалось в чистый бунт.
Я уставился на нее.
— Если человек совершает ошибку, неужели он навсегда потеряет уважение тех, кого он охраняет?
Она нахмурилась, склонив голову.
— Нет, — наконец сказала она. — Нет, если он признает, что неправ, и все изменит.
— Если он однажды признает, что был неправ, должен ли он признавать это снова и снова?
Шарлет нахмурилась еще сильнее.
— К чему ты клонишь?
— Король Аделай совершил ошибку. Он признал это перед всем королевством и пытается загладить свою вину. Я не знаю, что еще он может сделать, чтобы заслужить твое уважение.