Его (не)приличная ведьма
Шрифт:
Чужое дыхание сбилось, сорвавшись на хриплый, отрывистый рык. Мышцы под моими пальцами напряглись и одеревенели, но я лишь насмешливо фыркнула ему в шею, издевательски непринужденно и легко скользнув пальцами по обнаженной коже. Слегка царапнув напряженные мышцы пресса острыми ноготками, и остановившись в считанных миллиметрах от пряжки ремня.
— Сдаешься, ведьма? — отрывисто прошептали мне на ухо, обжигая горячим дыханием. Так что я невольно застонала от очередной сладко дрожи, прошившей тело.
— Сомневаешься в моих силах, волчара? — я облизнула пересохшие губы, улыбнувшись безумно порочно и пьяно.
Я
Да гори оно все синим пламенем!
Пальцы без труда справились с пряжкой ремня, а затем и с молнией. Чтобы в следующую секунду я вскинула бровь и насмешливо протянула, обхватив пальцами горячий, гладкий ствол:
— Разве мама-волчица не говорила тебе, что хорошие мальчики не должны ходить без белья?
Ответом меня не удостоили, закусив губу отросшим клыком и громко, хрипло простонав, поддаваясь на каждое движение моих пальцев. Медленное, ласковое, дразнящее и неумолимое. Низ живот скрутило тугим узлом желания от вида тонувшего в своих ощущениях, в своих чувствах волка, дыхание сбилось, а сердце грозило вот-вот впрыгнуть из груди, но…
Я медленно, дразняще очертила большим пальцем головку, опершись второй рукой на его плечо и тихо выдохнула, глядя прямо в желтые, сумасшедшие глаза мужчины:
— Я хочу, чтобы ты запомнил волчара… — еще одно движение ладони по члену, по всей длине. Одна рука волка легла на мое бедро, вторая зарылась пальцами в волосы, сжав шею в железных тисках, не позволив отстраниться. — Собственнические инстинкты играют в обе стороны… И если ты… Ох, — клыки оцарапали чувствительную кожу на шее, а влажный, горячий язык очертил линию ключиц, сорвав с моих губ приглушенный стон. — Так вот… Если ты не хочешь однажды найти собственные яйца под подушкой…
Судорожно втянув воздух сквозь зубы, я остановилась, опершись ладонями на сиденье по бокам. И пьяно улыбнулась в ответ на глухой, протестующий рык, прошивший мое тело новой волной желания. Мне было мало — мало прикосновений, мало власти над этой чертовой псиной, мало его. Я хотела этого мужчину так, как никого и никогда и всеми силами, всем своим поведением напрашивалась на хороший, жесткий трах. Прямо здесь и сейчас, сию минуту. И на банальный секс без обязательств это смахивало так же, как я на милую, послушную ведьмочку, мамину гордость и папину радость, ага.
Выдохнула, облизнув пересохшие губы. На-пле-вать. Я хотела этого мужчину и не собиралась отказываться ни от него, ни от его тела, ни от того, что он может мне дать.
— Не смей больше так пропадать, волчара… Особенно без уважительной на то причины. И… — его пальцы скользнули между ног, нагло и беспардонно очертив влажный, горячий вход. Так, что у меня перехватило дыхание, а тело прошило предательской дрожью, заставив прогнуться сильнее. И вся моя решимость, весь мой настрой и желание поиграть сделало ручкой, не оставив после себя ничего кроме всепоглощающего, невыносимого желания. — Черт… Да трахни ты меня уже наконец! Давай!
А он словно ждал этого то ли приказа, то ли мольбы. Помедлил, всего секунду, наслаждаясь моим беспомощным выражением лица, и спустя всего
Чтобы заполнить меня одним резким, глубоким толчком. Так, что я задохнулась очередной порцией ядовитых колкостей, сорвавшись на стон пополам с жалобным хныканьем. И вцепилась ногтями в его широкие плечи, окончательно потерявшись в собственных ощущениях.
Больше не было ничего. Ни слов, ни обещаний, ни угроз… Ни-че-го.
Толчки, на грани боли и острого, нестерпимого удовольствия. Поцелуи, клеймившие и выжигавшие все без остатка, все мои мысли, табу и запреты. Грубые прикосновения и укусы, едкий коктейль из страсти, ненависти. Злости и глухой, раздражающей необходимости. Жадной потребности быть здесь и сейчас, рядом с этим зверем, под ним, соединяясь с ним в одно долбанное, единое целое. И я понятия не имела, когда стала так зависима от этого волка, когда простого, первоклассного секса оказалась так мало и так много одновременно.
Хриплый рык и густой, пряный запах секса, заглушающий все и вся. Волк сорвался на бешеный, рваный ритм, вколачивая меня в мягкую кожу сиденья, неприятно липнувшую к мокрой от пота спине. Он целовал жестко и грубо, до цветных пятен перед глазами и очередного жалобного вскрика, сминал пальцами мою ставшую слишком чувствительной грудь, дразня и доводя до невменяемого состояния. Он доводил меня до точки снова и снова… И снова…
Пока не взвыл, сорвавшись следом за мной в оглушительный, мучительно острый оргазм, сжимая меня до хруста в крепких, стальных объятиях. Заглушая мой крик мокрым, долгим поцелуем.
8
Прохладные капли воды стекали по спине, смывая раздражающие запахи улицы и секса. Самого мучительного, жаркого и невероятного секса в машине в его жизни. Кайл удивленно хмыкнул, поймав себя на этой мысли и запрокинул голову назад, закрывая глаза и подставляя лицо под струи воды.
Мышцы приятно ныли, а на душе впервые за последние дни царила непривычная умиротворенность. Зверь не ломился в груди, грозя прогрызть ребра и вырваться наружу, не гулял под кожей и вел себя на удивление мирно. И Кайл позволил себе забыться, перестать прислушиваться к тому, что происходит в лофте, пытаясь хоть немного приглушить взыгравшее либидо под холодным душем.
И подумать. О том, куда он, сука, вляпался и что теперь делать.
Мужчина тряхнул головой, опершись ладонями на скользкий, темный кафель. Медленно повел плечами, словно в бессмысленной попытке скинуть это чертово наваждение. Оборотни не имели дел с ведьмами, ни под каким предлогом. Ведьмы не связывались с оборотнями, ни по какому поводу. Такое себе местечковое табу на межвидовые связи и даже случайный секс не длился больше одной встречи, где-нибудь в ближайшем борделе.
Монтгомери хрипло хохотнул, снова мотнув головой. С его чертовкой все пошло не так с самого начала. Ее запах он уловил среди сотни, тысячи ароматов в клубе. Принял ее правила игры, хотя легко мог соблазнить любую сучку, стоило только намекнуть. И взбесился, вызверился на своих волчат вовсе не из-за чужаков, пробравшихся на его территорию. О, нет!