Его несносная училка
Шрифт:
Да, мне почти тридцать, но папа прав, даже в двадцать пять я пообещала уничтожить любую женщину, что захочет стать госпожой Войтовой.
– Ладно, я побежал, - усмехнулся папа, целуя меня в лоб. – Сама разберешься?
– Да, только вещи надо поднять, - попросила я.
Вместе мы перетащили мои баулы и папа с ликованием покинул квартиру. Наверняка не моему переезду он так радуется, а приезду своей дамы так воодушевился.
Покачав головой, я отправилась осматривать свои новые владения.
Новая мебель и ремонт безусловно были огромным подспорьем в квартире, но общая
В самой комнате стояла двуспальная кровать, вышеупомянутый шкаф, комод и трюмо, И собственно это все. Комната казалась заставленной и загромождённой.
Ванная – одно условное название, узкая, короткая, занимающая практически все свободное пространство, маленькая раковина…
Туалет, хорошо что не совмещенный с ванной, был очень маленьким. Метр в ширину и, неверное, столько же в длину. Наверное можно без каких-либо проблем упереться головой в дверь сидя на «троне».
Кухня – одно название. Она, как и все остальное в квартире, была маленькой. Казалось, если семья из трех человек соберётся на кухне, то свободного места не останется и вовсе. Зато новенький гарнитур радовал глаз. Сразу захотелось приготовить себе чего-нибудь вкусного на этой новой плите. Открыв холодильник, я обнаружила кусок своего любимого торта – привет от папы. Такая ненавязчивая забота смыла недовольство, заставляя улыбнуться.
Пока я поглощала торт и запивала это все калорийное безобразие чаем, телефон начал разрываться. Сначала приходили одна за одной смски, а после начались звонки. Общаться ни с кем не хотелось, но поняв, что в покое меня не оставят, я вышла из-за стола и направилась в комнату, где оставила телефон.
– Альбин, я не поняла, ты чего не отвечаешь? – с порога начала кричать моя единственная подруга Ольга. – Я уже битый час пытаюсь до тебя дозвониться. Ты помнишь, мы собирались сегодня встретиться.
– Помню, - наконец мне дали время для ответа, прерывая монолог. – Только у меня планы изменились.
– Ой, да ладно тебе, хочешь я тебя заберу и мы вместе забуримся в клуб.
– Оль, - я устало села на стул. – Я не хочу никуда идти.
– Почему? – вечно позитивную подругу было не так просто переспорить и для нее даже смерть не является аргументом.
– Потому что я устала.
– Да ладно тебе, устала она, - усмехнулась подруга, - вспомни, как мы после клуба тащились на пары, а после пар опять в клуб! Вот это были времена, а сейчас что? Вы с Артемом стали затворниками, никуда не ходите, провидите бранчи у себя дома или выбираетесь максимум до часу. Давай как раньше, тряхнем стариной. Бери с собой этого трудоголика и ай да отрываться. А то я ему звонила пару недель назад, хотела узнать когда ты возвращаешься, да пригласить с нами оттянуться.
– Артем от меня ушел, - спокойно сказала я. В трубке воцарилось молчание.
– Что значит ушел? – все же спросила подруга.
– То и значит. Ушел, - констатировала я.
– Так, я сейчас приеду, - отозвалась Ольга.
–
Подруга отключилась, а я обессиленно опустилась обратно на стул. Ну вот, первый раз я сказала об этом кому-то из своего круга. Оказывается это больно.
Решив не тратить попусту время в ожидании подруги, я собралась с силами и вышла из дома. Ближайший магазин, как показывал мне навигатор, располагался сразу за углом моего дома. Известная сеть магазинов была под завязку забита людьми. Люди, едущие с работы, забегали в магазин за продуктами чтобы обеспечить вкусным ужином семью. Мой набор продуктов был не столь разнообразен: пара нарезок, какой-то сыр, три бутылки «Мартини» и пара пакетов сока. Да, это именно то, что мне нужно в этот вечер.
Дома, распаковав свои покупки, я выложила на тарелки нарезки, порезала овощи и фрукты, а «Мартини» убрала в холодильник – до лучших времен.
Ольга приехала через час после нашего звонка.
Озираясь по сторонам, она воровато вошла в квартиру, удивленно глядя на меня.
– Какие черти тебя сюда занесли? – с порога спросила она, разуваясь.
– Не черти, а папочка, - усмехнулась я, провожая подругу на кухню. – Теперь это моя временная обитель.
– Ну так себе, - честно сказала она.
Конечно, Олин папа был одним из членов совета директоров известного банка, а так же являлся учредителем десятку других фирм, в том числе и за рубежом, поэтому моя подруга с самого детства привыкла к роскошной жизни и, как и мне, ранее бывать на окраине города ей не доводилось.
– Жуть какая, - призналась она, выходя на балкон. – Как муравейник.
– Да ладно тебе, - махнула я рукой, окидывая взглядом район, - Зелени много, да и квартира сейчас очень даже ничего.
– Ничего? – Оля передернулась. – Она даже меньше, чем моя комната.
– Ну знаешь подруга, - я засмеялась, - Красиво жить не запретишь. Вот ремонт в моей квартире закончиться и все будет как раньше.
– Не будет, - она вытащила из пачки сигарету и подкурила. – Он совсем с ума сошел?
Без пояснений стало понятно о ком идет речь. С Олей вместе мы учились с первого класса, потом в универе, а вот во взрослой жизни наши пути разошлись. Как и многие богатые девочки, она выбрала стезю модельера, пропадая то в Париже, то в Милане, то в Нью-Йорке. Папа помог единственной доченьке с открытием собственной линии одежды, но все заслуги были исключительно благодаря ее таланту, и что говорить, талант у нее был.
– Не знаю Оль, - призналась я, дожидаясь пока подруга потушить длинную сигарету в пепельницу, где уже лежали окурки от папиных сигарет. – Приехала из Америки, а тут такое веселье.
– Кто она? – мы с подругой прошли в дом, забрали «Мартини» из холодильники и прошли в гостиную где стояли тарелки с нарезками. Садиться за стол не стали, по старой привычке уселись прямо на пол, на пушистый ковер.
– Секретарша его новая, - я сделала глоток из бокала и поморщилась. Вермут разбавленный пакетированным соком был отвратительным. Судя по виду, Оля тоже не оценила, но храбро отхлебнула еще.