Его сильные руки
Шрифт:
– Реджи!
Казалось, он снова готов потерять сознание. Он мечтал о том, чтобы потерять сознание от любви, но не раньше чем примет ванну и приведет себя в подобающий вид. Он запретил себе тянуться руками к Кэтрин и строго взглянул на нее.
– Только сначала я приму ванну. Пожалуйста, пошли за Джеймсом.
Кэтрин бросилась вон из комнаты на поиски камердинера. Чем скорее Реджи примет ванну, тем скорее она сможет наконец поцеловать его родное лицо.
Эпилог
Энни
Энни нравилась каюта, потому что здесь должен был пройти их с Люсьеном медовый месяц. На предыдущей остановке Люсьен украсил ее ворохом цветов с местных холмов: дикой азалией, индейской сосной, цинаммоном и подсолнухами. Энни была потрясена и взволнована этим романтическим жестом, поэтому ей не терпелось продемонстрировать мужу свою признательность.
Она расчесывала перед зеркалом волосы и вспоминала брачную церемонию, которая оказалась двойной. Кэтрин и Реджи тоже связали себя семейными узами. Церемония состоялась в гостиной дома тети Кэтрин, на ней присутствовало лишь несколько гостей.
Мать и сестры Люсьена с радостью поздравили молодых, а отец и Этьен решили воздержаться от визита. Это не удивило Люсьена и не испортило его праздничного настроения. Он сердечно попрощался с матерью и сестрами, философски отметив, что они, может быть, никогда уже не увидятся.
Этот торжественный день не был омрачен беспокойством из-за Джеффри, который внял угрозам Люсьена и покинул город на следующий день после ареста Бодена.
Кэтрин быстро продала свой дом богатому американцу, который уже не один год приглядывался к нему. Он купил все полностью, включая мебель и антиквариат. Многие ее слуги остались в доме при новом хозяине. Кэтрин взяла с собой из дома кое-что из своей коллекции раритетов, несколько фамильных картин и то немногое, что напоминало ей о трех предыдущих мужьях.
В суете сборов Кэтрин где-то оставила свою трость. А когда Реджи напомнил ей, она отмахнулась от него:
– О, она мне больше не нужна. Если честно, то никогда и не была нужна.
Кэтрин и Реджи собирались открыть в Гамильтоне школу. Люсьен собирался нанять на свое лесозаготовительное предприятие бывших рабов, которым помог перебраться в Канаду, и Кэтрин решила, что школа будет просто необходима, чтобы учить их детей. Она собиралась сделать школу доступной для французов, индейцев, черных –
Арман собирался начать в этой дикой местности врачебную практику, а Кристиан, который понемногу вылечивался от своего пагубного пристрастия к опиуму, с благодарностью принял прощение брата и своих друзей и решил ассистировать Арману.
Причесавшись, Энни надела ночную рубашку, которую тетя Кэтрин подарила ей на свадьбу. Рубашка была очень красивая, шелковая, с глубоким вырезом и широкими рукавами. Она была похожа на маскарадный костюм ангела, в котором Энни ездила на бал к Бувьерам. Волнуясь, как школьница перед экзаменом, она приняла живописную позу на кровати и стала ждать Люсьена.
Он вернулся, держа в одной руке бутылку шампанского и два бокала, а в другой полдюжины свечей.
– Мой непослушный ангел, – сказал он, с удовольствием оглядывая свое сокровище.
Энни самодовольно улыбнулась. Люсьен Делакруа был настоящим подарком судьбы. Он смотрелся очень мужественно в черном сюртуке и белоснежном жилете.
– Мой лихой разбойник! – ответила она в тон ему.
– Уже нет. Я просто Люсьен, – возразил он, расставляя на столе бокалы и зажигая свечи.
– Просто Люсьен, – повторила она. – Ошибаешься, мой драгоценный супруг, в тебе никогда не было и нет ничего простого.
Он рассмеялся, развязал галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц сорочки, так что стала видна его заросшая темными волосами грудь. Энни инстинктивно потянулась к нему.
– Я видел твоих дядю и тетю.
– Они ссорились?
– Нет, они шли рука об руку в свою каюту. И судя по выражению их лиц, они намерены серьезно отнестись к проведению медового месяца.
– Я очень рада, – сказала Энни. – Я хочу, чтобы все были так же счастливы, как мы с тобой.
– Твое пожелание очень трудно исполнить.
Он повернулся к ней, его глаза сияли, в них отражалось то же страстное желание, что и в ее глазах. Он снял сюртук и жилет, Энни с интересом наблюдала за ним.
– Ты уверена, что не будешь скучать по разбойнику? – пошутил он.
Она протянула к нему руки, и он обнял ее, сев на край кровати. Они поцеловались, и пламя страсти с новой силой разгорелось в их сердцах. Она на мгновение оторвалась от его губ и прошептала:
– Я не буду скучать по нему. Но скажи, Люсьен…
– Что?
Она опустила глаза и с улыбкой провела кончиками пальцев по его обнаженной груди.
– Иногда, когда мы будем заниматься любовью…
– Да?
– И будем совершенно голые…
– Да? – усмехнулся он.
Она помедлила и подняла на нею лукавые, насмешливые глаза:
– Ты не мог бы иногда… надевать свою маску?