Его сокровище
Шрифт:
— У меня в сумке был шоколадный батончик, — пробормотала она.
— Ты съела шоколадку?
Она весь день и всю ночь пряталась в своей комнате, и из еды у нее был один единственный шоколадный батончик?
К моему ужасу, ее нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами.
— Мне жаль. Я не знаю, что делать и каковы правила. Я буду стараться лучше. Просто скажи, что мне делать.
Я стоял, застыв, пока София свернулась калачиком, ее плечи тряслись. Ничто в моем воспитании
— Хватит плакать, — отрезал я.
София издала тихий икающий звук и поджала губы, чтобы заглушить рыдания.
Я провел рукой по лицу. Должен ли я позвонить кому-нибудь? Моя сестра точно знает, что делать. Но позвонить кому-то другому прямо сейчас значит признаться, что эта девушка мне небезразлична.
Сжав челюсти, чтобы не наброситься, я сел на край кровати и положил руку ей на плечо. Она напряглась, и мое настроение испортилось еще больше. Я убрал руку.
— Ты скажешь мне, что я сделала не так? — тихо спросила она.
Я нахмурился.
— Ничего. Но тебе нужно поесть. Давай же.
Я встал, когда она скинула ноги с матраса. София потянулась к ходункам трясущимися руками, пальцы побелели, когда она сжала ручки. Я нахмурился еще сильнее, когда она попыталась встать и упала обратно на кровать.
— В чем дело?
На этот раз мне хотелось бы знать, как уметь разговаривать… нежно или что-то в этом роде.
— Извини, я просто немного нервничаю.
Она закусила губу и глубоко вздохнула, словно готовясь к чему-то.
— Не мог бы ты принести мою инвалидную коляску?
Ее инвалидная коляска стояла в углу комнаты. Мне было бы не сложно дойти до нее, но по какой-то причине я наклонился и подхватил Софию. Ее передняя часть прижалась к моей груди, руки обвили шею, ноги обхватили бедра. Теперь я знал, что она может ими двигать, но мне явно нужно было лучше изучить ее заболевание. А пока это может подождать. Одна моя рука обвилась вокруг ее талии, а другая скользнула под задницу.
— Я действительно могу просто воспользоваться своей коляской, — сказала она.
Ее дыхание коснулось моей шеи, заставляя меня крепче ее обхватить. Когда я в последний раз находился с кем-то настолько близко? Даже трахая женщин, я меньше с ними соприкасался.
— Я причиняю тебе боль? — спросил я тихим голосом.
— Нет.
— Тогда ладно.
Я вышел из комнаты и пошел на кухню. Прежде чем посадить ее на остров, я заколебался. Мысль о том, чтобы отпустить Софию, казалась неприемлемой.
Я положил руки по обе стороны от нее.
— Ты сможешь здесь сидеть?
Глаза Софии были широко раскрыты, но она уже не плакала, что я посчитал победой.
Она кивнула.
— Ты не упадешь?
Легкая улыбка тронула уголки ее губ.
— Я не
Я просто хмыкнул и открыл холодильник. Холодный воздух обдувал меня, пока я невидящим взглядом смотрел на полки. Я провел все свое детство, учась крепко контролировать себя и других. Ситуация только усилилась, когда я взял на себя роль Дона. Прошли годы с тех пор, как я действительно почувствовал, что потерял контроль. Но здесь, на моей чертовой кухне, где за спиной на стойке сидела крохотная девчонка, внутри меня что-то начало разваливаться.
— Эм, тебе нужна помощь?
В сладком голосе позади меня слышался смех, и я понял, что смотрел на холодильник в каменном молчании дольше, чем следовало.
— Нет.
Да.
Я не мог вспомнить, когда в последний раз что-то готовил. Почему нет готовой еды?
Я закрыл дверцу.
— Я закажу что-нибудь. Что ты хочешь?
— Я не привередливая.
Я не сводил с нее глаз.
— Ты скажешь мне, чего хочешь.
— Пицца? — она почти проскрежетала.
— Интегрируешься в свою новою, итальянскую жизнь? — спросил я, отправив сообщение Анджело, чтобы он принес нам пиццу моего кузена.
— Мне нравится пицца.
Она заправила прядь волос за ухо, и я проследил за ее движением.
— И я могла бы когда-нибудь приготовить… — она замолчала, на ее лице появилось выражение поражения, и она отвела взгляд.
Я вспомнил рецепт булочек с корицей. Возможно, ей нравилось готовить, хотя не уверен, почему она выглядела такой расстроенной.
— Почему ты ничего не ела? — спросил я, скрестив руки.
— Я не знала, позволено ли мне это, — прошептала она.
— Тебе разве запрещали?
— Ты сказал, что мне следует оставаться в своей комнате, поэтому я просто не была уверена…
Мой мозг гудел, когда я пытался понять, о чем она говорит. Когда я говорил, что ей не позволено выходить из комнаты? Единственный наш разговор состоялся вчера утром…
Дерьмо.
Ебать.
Я положил телефон на стойку и встал перед Софией.
— Посмотри на меня.
Мой голос звучал достаточно мягко. К моему замешательству, она не сделала того, что я сказал. Когда в последний раз кто-то бросал мне вызов?
Я схватил ее за подбородок большим и указательным пальцами и поднял его вверх. Ее кожа была чертовски мягкой.
— Я не имел в виду, что тебе нельзя выходить из комнаты.
— О.
— Теперь это твой дом. Ты можешь пользоваться любой комнатой, какой захочешь. И если тебе захочется что-то приготовить или испечь булочки с корицей, кухня в твоем распоряжении.