Его строптивая любовь
Шрифт:
Отец изогнул бровь, затем прислушался к моим мыслям и покусал губы. И мне почему–то очень это понравилось. Он не скрывал при мне своих чувств, казался человечным и более родным, раскрывался. И я тоже чувствовала себя всё свободнее.
— Договорились. Но лет десять — точно никаких внуков. Обещай.
— Обещаю, — легко согласилась я, радуясь, что он не озвучил космические по моим меркам сроки.
— А лучше, хотя бы двадцать или даже тридцать… — начал он расширять рамки.
— Папа!
— Верёвки из меня вьёшь, — мученически
— Я бы не согласилась. И вообще, может, мне так понравится гулять по мирам и помогать тебе, что я сама не стану торопиться. Ты ведь научишь меня пользоваться Светлячком? — хлопая ресничками запрокинула полное надежды лицо к отцу.
И вновь он молчит, пытаясь считать мои мысли, а я смотрю на него и думаю, какой он красивый, до чего они с Маро похожи, и что у меня форма бровей, как у них двоих, и нос такой же острый…
— Хитрая, — похвалил он. Но тут же щёлкнул по носу: — Но недостаточно. А теперь вернёмся в дом, я кое–что тебе покажу. Вряд ли драконы смогли вскрыть мою сокровищницу.
— Они пользуются сокровищницей на минус первом этаже.
— Я не о ней.
— Это вторая цель твоего прибытия в Эрмид? — вспомнила я, что мы отклонились от этой темы и не прояснили её до конца.
— Да. Рагнар сказал, что цанам тяжело даже в сфере жизни. К слову, цаны — это одна из самых преданных нам рас, именно поэтому они первыми получат дом, даже раньше, чем мы достроим Луцан. Я хочу лично сообщить им счастливую весть.
— О, это здорово! А третья цель? — поинтересовалась весело.
— Забрать Маро, конечно! Негодяй вечно увиливает от обязанностей. Не бери с него пример, — тоном строгого родителя произнёс отец, но я знала, что он веселится. Так же, как понимала и то, что о настоящей третьей цели мне не сообщат. Но уже не злилась. Хотите вы, господа тёмные, не хотите, а я потихоньку распутаю все ваши планы и разберусь во всех тайнах. Всему своё время. Как сказал отец, у меня вся жизнь впереди.
— Такая у меня наследственность, — развела я руками, стараясь не рассмеяться. — Может, я больше в дядюшку пошла?
— Спаси нас, Тьма! — сымитировал испуг отец, и мы радостно рассмеялись.
Глава 39
В Ургран отец вошёл хозяином. Ни ностальгии, ни улыбки на лице. В холле звонко велел цанам собраться и ожидать на террасе, а затем взял меня за руку и подошёл к хрустальной стене.
— Приложи ладони и прикажи открыть ход, — велел он, что я незамедлительно сделала, ничего особенного не ожидая. Думала, очередное испытание. Однако стена завибрировала, хрустальные кирпичи налились светом, пожелтели, а после исчезли, открывая спуск в подвал. — Иди.
Кивнула, легко сбежала по лестнице, прислушиваясь ко всем органам чувств. Дорога была безопасной, неожиданно длинной, а закончилась просторным пустым залом без признаков факелов или
— Можно призвать ветер, чтобы немного проветрить? — спросила отца. Воздух в помещении был затхлым и неприятно щекотал ноздри.
— Конечно.
Попросила стихию бережно проветрить пространство, но ветерок упёрся. Выходит, он не просто так крутился возле меня сегодня — надеялся, что я с ним поиграю, закручу несколько вихрей, подниму часть воды из моря, смерчем кину на землю… Разрушитель. Любит негативные эмоции. Пришлось пообещать ему развлечение, но пока не согласовали шторм на море, ни в какую не соглашался. Ветер — действительно самая вредная стихия, но и с ней можно договориться.
— Ветер некому сдерживать, — заметил отец. — Все древние расы, которые могли его укротить, погибли. Вот он и держится рядом с нами, потому что признаёт лишь силу.
— Как погибли? — уточнила, услышав в тоне отца стальные нотки.
— Ты всё поняла верно, дочь. Мы враждовали. Победил сильнейший.
Стало зябко, однако я не позволила страху сжать ледяной рукой моё глупое сердце. Я и сама огненная тёмная. Да, маленькая ещё, неопытная, слишком добрая. Но это пока. Посмотрю на себя через тысячу лет. Тьма потихоньку делает своё дело — я становлюсь сдержаннее, хладнокровнее.
Мои мысли подслушал отец и решил преподать ещё один урок.
— Я всё же займусь твоим обучением, вам здесь неправильно преподают основы. Тьма — это не зло и не бесконечный холод, хотя так может показаться на первый взгляд. Тьма бесконечна, она добрая и злая, обжигающе холодная и уютно–тёплая. Она — Праматерь. Высшая сила. В ней ты черпаешь то, что тебе нужно, то, что ты выбираешь, в ней есть всё. Причина беспощадности огненных тёмных — не Тьма.
— Огонь, — выдохнула, раскрывая для себя ещё один секрет магов.
— Огонь — самая жестокая стихия, Миа. Именно она требует неимоверной концентрации и, если маг не соответствует её требованиям, выжигает его, чтобы найти нового носителя. Потому огненные маги или совсем слабенькие или поразительной воли, по–настоящему талантливые, исключительные. Чем сильнее твой огонь, тем сильнее должна быть ты сама. Духом, прежде всего. Помни об этом, когда кровь наполнится пламенем, заставит задыхаться в пожаре собственной силы, кричать от боли. Это одна из самых неприятных инициаций любого огневика, после которой ты уже никогда не станешь прежней.
— Звучит кошмарно. А во сколько лет она обычно бывает?
— По–разному. И я предвосхищу твой следующий вопрос: нельзя постоянно сдерживать её мощь, не выдержишь.
— Я чувствую, как во мне нарастает сила, огонь бежит по венам, но Огонёк присматривает за мной. И он такой весёлый, что…
— Он так же юн, как и ты. Я бы предпочёл дать тебе более древний огонь. Когда построим храм, проведём ритуал замены, — безапелляционно сообщил отец, касаясь ничем не примечательной деревянной двери в конце зала и тем отмыкая её. — Проходи.